Читать книгу - "Желание - Трейси Вульфф"

Мы с Хадсоном выходим на открытое пространство и в изумлении смотрим на них.

Мы ждем чего-то, но они просто парят, их рукоятки смотрят внутрь, клинки вовне, указывая, видимо, на север, юг, запад и восток.

– Это что же, они так и не упадут? – громко шепчет Флинт, когда проходит одна минута, две, а атаме продолжают парить.

– Тише, – говорит Мэйси и, подняв свою волшебную палочку над головой, начинает описывать ей круги. – Гвен говорит, что великаны постоянно меняют место расположения входа в свой город и что он защищен заклятиями, чтобы на него не смогли наткнуться туристы, бродящие по лесам. Дайте мне минуту, и я определю, куда нужно идти.

Проходит несколько секунд, и атаме тоже начинают описывать круги, летая над нашими головами все быстрее и быстрее, пока их становится почти невозможно отличить друг от друга. Потом один из них внезапно начинает светиться так ярко, словно он охвачен огнем.

Чем ярче он светится, тем движения Мэйси становятся быстрее и резче, пока остальные три ритуальных ножа не падают камнем на землю. Мы все вскрикиваем.

Не успеваем мы осознать, что произошло, как четвертый атаме – тот, что светится так ярко, что теперь на него трудно смотреть, – начинает лететь на юг, в сторону огромной рощи.

– Идем! – радостно кричит Мэйси.

Я все еще ошеломлена – как-никак в меня только что едва не вонзился один из этих ножей, – но тут же беру себя в руки. Ведь за этим мы сюда и явились, разве нет?

Остальные уже мчатся вслед за Мэйси, и я присоединяюсь к ним, а за мной и Хадсон. Я улыбаюсь ему – а затем нарочно толкаю его плечом. А поскольку он вампир и такие толчки ему нипочем, я превращаю свое плечо в камень.

Он невозмутимо смотрит на меня и немного прибавляет скорость. Я ухмыляюсь – Хадсон никогда не ударит меня, даже в шутку, но он всегда готов бросить мне вызов.

Хорошо, что мне это нравится.

Я тоже прибавляю скорость, чтобы не отстать от него, и мы мчимся по лесу, пробираясь сквозь чащи, перескакивая через ручьи и узкие овраги.

Я слышу, как впереди несутся Мэйси и Иден, за ними наши парни. Ближе всего от нас бежит Флинт, вопя во все горло, и лес уже кажется немного волшебным даже без присутствия великанов.

Мы перепрыгиваем еще через один ручей, по берегам которого скачут лягушки, когда Хадсон обходит меня справа и начинает обгонять. Полная решимости не дать ему взять верх, я использую свою магическую силу, чтобы собрать воду и направить гигантский водяной шар ему в лицо – вместе с парочкой лягушек.

На его лице отражается такое потрясение, что я смеюсь, затем пользуюсь крохотным преимуществом, которое дало мне его замешательство, и со всех ног бегу к ближайшей роще.

Он быстро догоняет меня – что нисколько меня не удивляет, – но, когда он несется вправо, я мчусь влево. Он рычит, а я смеюсь.

Мне хватает ума понять, что рано или поздно он догонит меня, поэтому я берусь за платиновую нить внутри себя, у меня вырастают крылья, и я взлетаю и оказываюсь над ним.

Отсюда я вижу и остальных, и они все так же мчатся за летящим атаме. Ритуальный нож движется быстро, впереди теперь бегут Джексон и Мекай, а Иден и Мэйси могут немного отстать, не опасаясь потерять нож из виду. Я лечу высоко, но теперь лес стал гуще, так что мне приходится подняться выше, чтобы видеть местность, лежащую впереди, и не налетать на ветки.

Но тут Хадсон подпрыгивает и хватает меня.

Я взвизгиваю, когда его руки обхватывают меня, но он только смеется и шепчет:

– Попалась.

Я тоже начинаю смеяться, но смех застревает у меня в горле, потому что то, что началось как прикол, превратилось во что-то совершенно иное.

Из-за моих крыльев он не мог схватить меня сзади, так что мы оказались лицом к лицу, его губы находятся всего в нескольких дюймах от моих, его тело прижато к моему. Здорово, когда он обнимает меня вот так, тем более что по его лицу я вижу, что ему это нравится не меньше, чем мне самой.

А когда он немного меняет положение рук – так, что мне начинает казаться, что он не просто держится за меня, а обнимает меня, – меня обдает жаром, сердце начинает биться втрое быстрее, и из легких выходит весь воздух.

Может, и мне обнять его, обхватить ногами его бедра? Но тут я вспоминаю, где мы находимся… и кто находится прямо под нами.

Он улыбается и шепчет:

– Встретимся на земле.

И, отпустив меня, летит между деревьями к земле.

Я задерживаю дыхание до тех пор, пока он благополучно не приземляется и не начинает бежать, петляя между стволами деревьев. Я начинаю снижаться, планируя приземлиться перед ним, чтобы мы снова могли бежать вместе, но тут поднимаю глаза, окидываю взглядом местность, и все во мне замирает от восхищения.

Куда ни глянь, везде только деревья – роскошные, зеленые, великолепные. Это один из самых красивых пейзажей, которые я когда-либо видела.

Я всегда считала, что нет ничего прекраснее океана – когда растешь на чудесных пляжах Сан-Диего, в этом нет ничего удивительного. Однако от этого вида захватывает дух, прямо как от гор Аляски, но и совершенно иначе.

Я делаю штопор, затем несколько мертвых петель, наслаждаясь видом и тем, что не мерзну – чего со мной не бывало уже целую вечность.

Внизу до самого горизонта тянется яркая зелень – мох, подлесок, высоченные сосны и секвойи, которые стоят здесь уже несколько сотен лет. Мы находимся не так уже далеко от побережья, так что справа я вижу Тихий океан, и это делает картину сюрреалистичной.

Секвойи, океан и большое солнце, сияющее так ярко, – после отрицательных температур последних месяцев моей жизни это кажется настоящим раем. Тут все еще холодно, но не так, как на Аляске зимой. И я впервые за долгое-долгое время чувствую себя как дома.

Понятно, почему великаны выбрали именно этот край. Думаю, будь у меня такая возможность, я бы тоже поселилась именно здесь.

Но я не могу оставаться здесь, наверху, вечно, каким бы прекрасным ни был открывающийся отсюда вид. Нам надо столько всего сделать, а в нашем распоряжении только пара дней.

Я приземляюсь рядом с Хадсоном, и он улыбается.

– Долго же ты ждала.

– Ты видел, какой там открывается вид? – спрашиваю я. – Это потрясающе.

– Да, – тихо соглашается он. – Это потрясающе.

В его голосе слышится нечто такое, что мне становится ясно – он говорит отнюдь не о виде, и во мне опять поднимается буря чувств. Но вместо того чтобы попытаться разобраться в них, я прибавляю скорость, поскольку сейчас не время и не место копаться в себе. И упиваюсь близостью Хадсона, который по-прежнему бежит рядом.

Я начинаю думать, что мы будем бежать вечно, что совсем мне не улыбается, как бы хорош ни был вид, но тут Джексон, бегущий впереди, что-то кричит нам.