Читать книгу - "Тюрьма для Господа Бога - Илья Те"

Гор открыл глаза.

За короткой ночью последовал новый день, в который ему предстояло целых три поединка. С трудом поднявшись с постели, Гордиан умылся, оделся, прицепил на пояс меч для повседневного ношения и, взяв под мышку футляр с турнирной рапирой, снова отправился на бойню.

Площадь ристалищ снова была полна. Гор протиснулся через толпы народа к палатке Лавзейской школы, переоделся, сменил меч на рапиру и вышел к помостам для поединков.

– Ну ты соня, – сказал Бранд, пожимая Гордиану руку. – Ты чуть не проспал свой выход. Смотри, вон публика волнуется.

– Извини, – ответил Гор, кивая товарищу в знак приветствия. – А на публику мне плевать. Кто противник?

– У-у… – Бранд вздернул брови. – Школа леди Шамир. Ташен Дровосек. Работает поллэксом или гроссмессером, а еще двуручной секирой, отсюда и прозвище. Жутко здоров.

Гор улыбнулся. Слышать фразу «жутко здоров» из уст такого великана, как сам Бранд, показалось ему смешным.

– Поубавлю ему здоровья, – сказал он бодро. – Тем более если он любит двуручники.

Выпад! Мы не бросаем слов на ветер. Своего второго противника на этом турнире Гор, так же как и первого, завалил играючи, проколов ему брюхо прежде, чем этот идиот успел выйти из боевой стойки и взгромоздить над собой свой гигантский топор.

Кто же выходит против рапиры со здоровенным двуручником? А ведь таких, пожалуй, здесь было большинство: никто тут не думал о тактике.

Думали только о выносливости и силе.

О неистовости и натиске.

О храбрости и кураже.

Наблюдая вчера за поединками, Гордиан отметил про себя, как глупо порой отдавали свои жизни многие консидории.

«Отвага есть жизнь консидория»? Да – но ведь не глупость!

Впрочем, уже со следующим противником пошло сложнее. После второго тура, состоявшего из семи поединков, в строю осталось всего восемь человек, каждый из которых по той же теории вероятности, пройдя два тура и два убийства, по определению должен был оказаться «классным» противником.

Третий таким и был.

Против Гордиана впервые вышел на ристалище настоящий ветеран авеналий. Как и Бранд, в ходе миновавших многочисленных боев он присматривался ко всем сильным консидориям, а также к новичкам, сумевшим пройти вчерашний отборочный первый тур.

За последней схваткой Гора он наблюдал внимательно. И хотя та оказалась слишком скоротечна для решительных выводов, кое-что этот третий противник почерпнуть успел.

Вместо обычной мощной ширококлинковой фалькаты и леворучной секиры, которыми он пользовался предыдущие два боя, противник взял в левую руку более легкий по сравнению с секирой небольшой и полностью металлический щит-баклер (щиты для тяжеловесов изготавливались из дерева и металлом только обшивались), а в правую – более длинный одноручный кавалерийский эсток, приспособленный скорее для укола, чем для рубки.

Гор тихо усмехнулся. Эсток все равно короче рапиры, а маленький баклер бесполезен против молниеносных и легких обводных финтов. И все же противник умеет думать, а значит, к нему стоит относиться более серьезно. Придется вспомнить кое-что из искусства, которому он обучался так долго у себя на Каталауне!

Не ожидая далее, внезапно и жестко Гор атаковал противника справа, вывернув кисть с эфесом так, чтобы ногти смотрели вниз и таким образом придавая клинку вращательное движение. Рапира слева от эстока, укол из-под руки, затем, внезапно, – справа, укол в руку! Захлебываясь в скорости собственной реакции, враг парирует, чудом избегая ранений.

Шаг влево, парирование, ответ. Смена линии!

Шаг вправо, парирование, ответ. Смена линии!

Удары посыпались на противника снизу и сверху. Со всех сторон, неожиданно и быстро. Уже не успевая реагировать и довольно нелепо отмахиваясь от верткой рапиры более тяжелыми эстоком и неуклюжим щитом, враг явно запаниковал. Однако спустя всего пару секунд, презрев свой страх и налившись ненавистью к собственному бессилию, он бросился в яростную контратаку.

Врешь, не возьмешь!

Батман! Гор провел навстречу сильный выбивающий удар по клинку противника. От неожиданности враг даже пошатнулся, еще немного и он бы потерял свой клинок.

Но нет. Опытный консидорий, в отличие от какого-нибудь фехтовальщика-спортсмена, привыкший к смертельным схваткам на ристалище, а не к красивым боям-полутанцам в спортивном зале, не выпустил меч. А затем резко, настигнув Гордиана с расстояния в один корпус, нанес удар баклером, целя в ему голову.

Отскок! Вопреки распространенному заблуждению главное в фехтовании вовсе не сила и ловкость рук, а умение работать ногами. Гор уклонился, используя великолепную растяжку своего молодого тела, наработанную болью и длительными тренировками в Лавзейском гимнасии. Его корпус выгнулся змеей, а тренированные мышцы бедер и ягодиц вытолкнули тело из зоны досягаемости короткого удара щитом.

Руки коротки, брат, руки коротки!

В следующее мгновение Гор резко «ангажировал» вражеский эсток, обведя его слева и перенеся свой клинок на другую, «внешнюю», сторону боевой стойки.

Выпад! И злое остро отточенное лезвие резко вонзилось под руку, прямо в ребра претендента, оцарапав боевое предплечье и разорвав трицепс. Тем не менее, пошатнувшись, ветеран-консидорий, в припадке боевого экстаза попытался продолжить свою так резко прерванную атаку, однако Гор, предупреждая его движение, синхронно отступил, одновременно выпрямляя руку с клинком и проворачивая лезвие, чтобы образованный рапирой угол встал поперек ребер.

Тяжело дыша, могучий консидорий застыл. Ярость и кураж влекли его вперед, однако упор, образованный вставшим под углом лезвием и собственными ребрами не давал ему двигаться.

Страшная, нечеловеческая боль, усиливающаяся с каждым его рывком вперед, обуздали ярость и гордыню. Ветеран застонал и кашлянул кровью.

Еще одно движение вперед – Гор вновь синхронно отступил, но чуть медленнее, чем противник, и его жестокий клинок в связи с этим еще глубже вонзился в плоть.

Эсток выпал из руки консидория, и, отхаркивая кровь из пронзенных металлом легких, он медленно осел на колени. Бесполезный баклер висел на обессиленной руке. Тело ветерана еще поддерживалось мышцами спины, однако жизнь и силы уже покидали бойца.

Гор чуть напряг кисть и, добивая противника, вдвинул рапиру глубже, всего на пять сантиметров. Тело дернулось, и сраженный этим коротким движением, мертвец боком повалился на землю.