Читать книгу - "Вежливость королев - Надежда Первухина"

— Сработало, — удовлетворенно констатировала Карина. Перед глазами у нее весело плясали ярко-красные квашки с тутушками.

— Ой, — сказала королева и схватилась за лицо. — О-о-о-ой! О-о-о-о-ой! Та фто фе фы, фрифурки, фтоифе! Фыфайте фее фкорее!!!

— Чего, ваше величество? — Палачи недоуменно воззрились на покалеченную королеву. — Чего изволите приказать-то?

— Фолфаны! Фуфейфе фее! Фи фих ффех фоше!

— Извиняемся, это, ваше величество… Мы не потарсийски не понимаем.

— А тут и понимать нечего, парни! — подал голос с дыбы Уильям Магнус Гогейтис. — Ее Величество приказывает вам развязать нас и отпустить на все четыре стороны. Не так ли, ваше величество?

— Феф!!!

— Вот видите, королева говорит: «Да», — голосом, исключающим малейшие сомнения, проговорил герцог Рено. — Она милостиво предлагает нам свободу.

— Фе фоффетефь!

— Королева гневается, почему вы медлите, парни, и не снимаете с нас эти отвратительные штучки с тисками, гвоздями и шипами, — пространно и вольно перевел королевское «Не дождетесь!» советник Атасс. — Вы что, хотите неприятностей? Давайте освобождайте нас ко всем гламурам, иначе сами заработаете от королевы плетей!

— Ффех ффуфью! — Королева судорожно пыталась делать два дела сразу: избавиться от дикой боли в переносице и грозно вопить на палачей. Но, как и положено, ни одно из дел толком не получалось.

Именно поэтому одуревшие от королевского визга и от бесконечных убеждений герцогов Рено и Атасса палачи сделали все, что им приказали. Просто отвязали пленников от пыточных снарядов и развели руками:

— Приказ есть приказ!

— Ффуфофы! — завопила несчастная королева. — Фто фы фафефали!!!

И тут ее изящно, но крепко обхватил за талию герцог Рено.

— Королева Абигейл приказывает нам сопровождать ее особу к королевскому лекарю. Так что мы уходим, — строго заявил он растерянным палачам. — А вы, парни, не бездельничайте. Займитесь делом. Приберитесь тут как следует, а то не пыточная, а хлев какой-то, перед людьми стыдно! Вон как королева разгневалась от вида этой грязи!

— Прощения просим, сиятельный герцог! — загудели испуганные перспективой монаршей немилости заплечные мастера.

— Прощаю. — Герцог Рено уже пропустил всю компанию вперед и с королевой в обнимку стоял в дверях, замыкая шествие. — Но от работы не освобождаю! Чтоб засохшую кровь смыть! Ногтедер мелом до блеска натереть, чтоб в него смотреться можно было! Дыбу смазать — скрипит так, что уши закладывает! И коловорот для сверления черепа от костных остатков отчистить! Дорогой, редкостный инструмент, а вы с ним обращаетесь, как со своими задницами! Растяпы!!!

— Ффуфифе фефя, фефофяй!

— Ее Величество выражает недовольство общим видом пыточной.

— Прощения просим!

— Ладно, парни, работайте. Я отведу Ее Величество к лекарю, а на обратном пути проверю, как вы выполняете королевские приказы.

— Слушаемся, сиятельный герцог!

— То-то. Да, еще в чане для кипящего масла разведите-ка цветы. Чтоб без дела не простаивал.

Отдав последний приказ, герцог Рено, крепко держа извивающуюся от злости королеву, несолидно кинулся со всех ног за остальной компанией. И на лице его при этом играла совершенно инфернальная улыбка.

— Фуфа фы фефя ффифафил, фыфло?!

Выводы Главного Советника оказались правильными. Уильям, Атасс, Карина и Кириена ждали его в отстроенной дворцовой лаборатории.

— Ваше величество, — церемонно и чуточку насмешливо сказал герцог. — Это та самая лаборатория, где вы впервые изволили выслушать от своего придворного ученого Уильяма Магнуса Гогейтиса его Систему Окон. И откуда ваш ученый отправился прямиком на каторгу за эту крамольную теорию. Не так ли, Уильям?

— Так, созерен.

— Ваше величество, не вырывайтесь у меня из рук. Вы настолько хрупки, что можете сломать себе еще что-нибудь помимо переносицы!

— Феффафец!

— Да, я мерзавец, ваше величество, — холодно усмехнулся Главный Советник. — А кем я еще мог стать, служа вам?! И называйте меня как угодно, но я своей страны не продавал врагам.

— Фефьфо!

— Королева, а как ругается, — удивленно покачала головой Кириена.

— Это от шока. Болевого, — авторитетно заявила Карина и потерла вспухшую на лбу мощную шишку. — Блин! Как это трудно — быть боксером!

Уильям меж тем привычным взором окинул лабораторию, убедился в том, что она восстановлена во всей своей прежней научной прелести, и запустил механизм отладки Системы Окон.

— Кое-что стоило бы подправить, установить новую версию, перезагрузить и проверить, не виснет ли… — озабоченно бубнил ученый маг. — Но, коли время не терпит, придется довольствоваться тем, что есть…

— Уильям! — тревожно воскликнула Карина. — Ты что творишь, а? Ты и в самом деле хочешь нас отсюда вытурить?

Гогейтис посмотрел на возлюбленную больными глазами.

— Прости, Кариночка, — только и сказал он. — Это единственно правильный и спасительный для вас выход.

— Нет! — крикнула Карина и заплакала. Кириена в отличие от нее держалась без слез. Но голос ее был непривычно тих, когда она тоже сказала: «Нет», а потом мельком взглянула на герцога Рено.

— Простите меня, Кириена, — склонил голову герцог.

— И это все?! Все, что вы можете мне сказать, Главный Советник?! — Если Кириена и была возмущена, то это выдавали только слова. Лицо ее оставалось бесстрастным и холодным, как сталь клинка.

— А… — протянул герцог Рено и слегка побледнел. Но только слегка. — П-пожалуй, все, Кириена. Вот дочь взбесившегося гламура!

Последний эпитет относился к королеве Абигейл, которая принялась ожесточенно ругаться и выбиваться из цепких рук Главного Советника.

— Фуфи! Фуфи фефя, фефофяй! — кричала королева. — Фя фафрефяфю фам оффраффяфь эфихь фефзафок ф их фиры! Фя фих фафню!

— От вас уже не зависит судьба «этих мерзавок», королева, — холодно ответил герцог Рено. — И вы не сможете их казнить. К счастью.

— Я настроил, — безжизненным тоном сообщил Гогейтис. — На твой мир, Кариночка. Ты отправишься первой.

— Вот даже как? — Губы у Карины побелели.

— Да. Прости. Это невыносимо!

— Ах невыносимо?! Ладно. Куда мне становиться, господин ученый?

Гогейтис растерялся.

— Но ты хотя бы поцелуй меня на прощание, — жалобно попросил он.

— И не подумаю! — отрезала Карина. — Долгие проводы — лишние слезы. Куда вставать? Сюда?

— Меж двух зеркал, — печально сказал Гогейтис. — Прощай, Кариночка, любимая моя! Помни: я был с тобой безумно счастлив! Созерен, посмотрите, она ведь в самом деле сейчас уйдет туда! Неужели у нас нет другого выхода?! Неужели судьба не снизойдет…