Читать книгу - "Невеста для дофина - Виктория Мельникова"

— Безусловно. — Важно кивнула, переключая внимание на графа.

— Но вы же понимаете, что это будет не совсем честно по отношению к остальным конкурсанткам, — продолжал де Армарьяк, поглаживая край оплетки шнура на запястье.

Я же замялась. Не думала в таком ключе. Разве могу я поступить бесчестно? Нет-нет! На мгновение слова де Армарьяка поколебали мою уверенность. Чтобы васконка бросила тень на честь? Даже помотала головой, отгоняя непрошеные мысли.

— Не понимаете? — по-своему истолковал мой жест граф.

Губы буквально жгло, хотелось рассказать все-все, что только творится на душе, и я только прикусила язык. Понятно же, что действует зелье. Не то чтобы мне было что скрывать, но это как-то унизительно… говорить правду не потому, что ты действительно честен, а оттого, что ты под управлением магии.

Замахала руками, чтобы хоть как-то сгладить впечатление, и неуклюже опрокинула свой стакан. Прокатившись полукругом, он упал со стола и, жалобно дзинькнув, разбился, наверное, на тысячу осколков. Мужчины переглянулись, а я чуть не расплакалась. Теперь они будут считать меня неуклюжей девицей.

— Простите, я не специально, — виновато призналась, глядя на вытянувшиеся лица фаворитов.

— Не специально? — подозрительно переспросил месье Гай.

Не знаю, что такого произошло, но взгляды всех мужчин разом изменились, словно я совершила что-то плохое. Они так из-за стакана расстроились? Или что на ковер пролился желтоватый тыквенный сок? Виновато вздохнула и протянула руку по направлению к полу. Мне плохо удавалась бытовая магия и левитация легких предметов, но был у меня один талант, которым я втайне гордилась. Алхимия мне давалась легко, а уж управляться с жидкостью я мастерски научилась еще на первом курсе, на занятиях зелья будто ластились к рукам, перетекая в воздухе от ладони к ладони.

Вот и сейчас капельки влаги одна за другой поднимались в воздух, будто кто-то выжимал поверхность ковра. Остатки сока собирались в один большой шарик, мерно покачивавшийся в воздухе. Солнечные лучи бликовали на его блестящем боку и, казалось, жили своей жизнью.

— Потрясающе, — выдохнул месье Гастон, ободряюще мне улыбаясь.

— Но стакан… — многозначительно произнес месье Гай, не прекращая хмуриться.

И хотя мне жутко хотелось то ли похвастаться, то ли похулиганить, разбив сок на сотни крошечных водяных капель и заново собрав, я отправила шарик за окошко, надеясь, что тыквенный дождь не обрушится ни на кого из студентов или учителей, и задумчиво посмотрела на пол. С осколками было сложнее. Стекло обычно не подчинялось мне, и опозориться не хотелось. На помощь мне пришел месье де Армарьяк, взмахнув рукой. Бытовая магия давалась графу не в пример лучше моего, потому как на ковре не осталось ни единого упоминания о недоразумении.

— Мы поставим мадемуазель Эвон другой, — кивнул граф другу.

— Такой же стакан? — возмущенно воскликнул месье Гай, заставив остальных мужчин поморщиться.

Похоже, фаворит совсем мне не доверяет и готов воспринимать мое общество, только пока я под зельем правды. Это может стать серьезной проблемой. В альманахах писали, что путь к сердцу мужчины лежит через его друзей. То есть стоит не понравиться месье Гаю, как он рано или поздно убедит дофина, что я плохая партия для будущего короля. Мужчины же глупы. И рассуждают как единый организм, а что кто-то может ошибаться (как я сейчас), им, конечно, в голову не приходит. И вот, видя, как возмущен месье Гай, я поняла всю правдивость слов журнала. И если я что-то срочно не предприму, то плакал мой статус королевы.

— Можете добавить эликсир прямо в напиток, я не возражаю, — дружелюбно улыбнулась, сверкая зубами, как учили в альманахе.

В статье говорилось, что так обязательно появятся ямочки на щеках, и, хотя я за все время тренировок перед зеркалом ни разу не увидела вожделенных ямочек — украшение каждой женщины, я старательно растягивала губы в улыбке.

Реакция мужчин была неожиданной, дофин и граф де Армарьяк громко расхохотались, совершенно не заботясь о приличиях. А месье Гай покраснел, словно я сказала что-то обидное. Остальные фавориты явно растерялись.

— Что? — едва не заикаясь от смеха, спросил де Армарьяк. — Эликсир?

— Эликсир правды, — согласно кивнула.

— Почему вы решили, что мы что-то добавили вам в питье, мадемуазель? — подался вперед месье Гай.

— Вы мне его не подливали, — терпеливо пояснила, — но в краску рисунка на бокале добавлено специальное зелье, чтобы любой отпивший отвечал только правду. Я знаю только единственный аналог — эликсир правды. Конечно, я понимаю, что бокал из-за орнамента был уникальным. Возможно, его даже использовали на допросах в Абасте, но… я не специально.

— Мадемуазель Эвон, вы просто чудо! — еще громче расхохотался дофин. Смеялся он точь-в-точь, как месье де Грамон, запрокидывая голову и обнажая шею. Столь же неприлично и… завораживающе. Вообще казалось, что именно после моего признания его высочество стал вести себя более свободно. Можно подумать, что полчаса назад это был не дофин, а какой-то другой Луи. Более «холодный», более закрытый.

Я же растерялась. Такие слова от принца. Я — чудо? Это значит, что победа уже у меня в кармане? Воображение мигом нарисовало изящную корону на моей голове и крупные заголовки в столичных газетах и альманахах. А еще как я еду во главе свадебной процессии на белой лошади, и множество придворных дам осыпают нас с дофином зерном и рябиной. И конечно же Атенаис в первых рядах. Я ее лично приглашу, чтобы она могла полюбоваться на меня в подвенечном платье. И дам ей в руки самую большую корзину, чтобы Иса долго-долго шла за нами, разбрасывая все новые и новые порции пшеницы.

— Но можем ли мы доверять вам, мадемуазель? — зло бросил месье Гай, который, по-видимому, не разделял веселья друзей.

Видение мигом рассеялось. Непонимающе захлопала ресницами. Почему? Я же, наоборот, согласилась на зелье.

— Алхимики легко могут обойти эффект эликсира, — обвиняющее бросил фаворит.

Остальные уже с некоторым раздражением смотрели на друга. Я и сама готова была возмутиться, но, боюсь, образ ругающейся дамы вряд ли покорит сердце дофина. Юным мадемуазелям надлежит быть кроткими и смиренными.

— Но зачем мне врать? — удивленно всплеснула руками.

Мне показалось или месье Рауль подавил смешок?

— Иногда такое случается, мадемуазель Эвон, когда кандидатки хотят казаться перед дофином лучше, чем они есть, — пояснил мне некромант после минутного молчания, видя, что остальные просто не в состоянии говорить, их плечи мелко тряслись от смеха.

Неужели это я так позабавила? Плохо! Альманахи всегда указывали на то, что нельзя быть посмешищем в глазах мужчины. А потом до меня дошел смысл ситуации — они потешаются надо мной! Я не циркачка! Вскинула подбородок и расправила плечи, прекратив выдавливать ямочки на щеках. Я благородная дворянка. Наверное, что-то изменилось в моем взгляде, потому что даже месье Гай как-то стушевался.