Читать книгу - "Праймашина - Вадим Панов"

– Не разбегаться! Не паниковать! Любой, кто попытается вырваться, будет объявлен преступником!

Это гудел взобравшийся на телегу десятник, а обосновавшиеся рядом арбалетчики хмуро подтверждали: «Будет!» И каждый, кто побежит, получит болт в спину.

– Что происходит? – поинтересовался ошарашенный Карлос.

– К Безвариату снова залезли, – угрюмо сообщил мнущийся рядом приказчик. – Слух по империи ползет, будто Сотрапезник в своем доме сокровища несметные спрятал, вот и лезут почем зря. А нам страдай.

– Не в первый раз, что ли?

– Да, почитай, каждую неделю кто-нибудь лезет. Местные-то все знают, что внутри прайм-защита стоит, так что пришлые балуют. А улицу перегораживают, чтобы подельники не смылись.

– А-а… – Карлос покосился на готового к драке Генриха и едва заметно подмигнул. – Когда нас выпустят?

– Минут через тридцать.

Перспектива провести ближайшие полчаса в окружении стражников юношу не обрадовала, но выхода не было, не драться же с этой толпой, в самом-то деле? А улизнуть незаметно не получится: он не местный, лазеек и тайных проходов не знает.

– Ждем, – прошептал Карлос Урагану.

– Чего?

– Когда нас отпустят.

– А если нет?

– Ты же слышал: облавы регулярно устраивают. Так что отпустят.

– Всякое может случиться…

И случилось.

Безликого Героя в кобрийских цветах Карлос заметил не сразу, отвлекся на шум, устроенный на углу каким-то пьяницей, и прозевал, а когда увидел – безликий был совсем рядом, медленно проезжал на лошади, внимательно изучая толпу.

– Проклятье.

Нужно уходить.

Но поздно, поздно, поздно…

Карлос замер, не в силах пошевелиться, не в силах оторвать взгляд от страшного Героя, лицо которого скрывала маска.

– Проклятье…

Говорят, что никто и никогда не видел глаза безликих. Ну, разве что перед самой смертью, когда безжалостные эти Герои оказываются совсем рядом, желая насладиться последними секундами жертвы. Еще говорят, что увидеть их глаза мешает маска, но Карлос мог бы поклясться, что в досужих этих домыслах нет ни капли правды. Потому что он встречается взглядом с безликим, потому что они смотрят друг на друга, и в глазах Героя читается узнавание!

– Убийца!

И время замирает, потому что ни один обычный человек не способен уследить за действиями быстрых как молния Героев, и следующие секунды представляются Карлосу набором неестественных, статичных изображений.

Кинжал безликого летит юноше в грудь. Не специальный, метательный, а обычный, довольно длинный кинжал, которым удобно пользоваться в бою, но глупо метать в противника. Карлос видит кинжал во всех подробностях и знает, что через секунду умрет. Но ему не страшно, он не успевает испугаться, потому что…

Ураган бьет безликого в бедро. Его же собственным кинжалом бьет – довольно длинным, которым удобно пользоваться в бою. И Ураган пользуется. Он перехватил кинжал в воздухе и наносит врагу страшную рану. Брызжет кровь, безликий, видимо, кричит от боли, но его меч обнажен, и Ураган…

Два стражника уже мертвы, в левой руке Генриха откуда-то взялась секира, но плечи Героя пронзены арбалетными болтами, и рубаха окрасилась красным. Безликий прячется за лошадью, зажимая рукой кровоточащую рану.

– Карлос! Уходи!

«Лошадь!»

И юноша понимает, что с начала боя прошло не больше трех секунд. А может, и меньше.

– Уходи!

Безликий не дерется, только стражники, а значит, они побеждают: даже раненный, даже без доспехов и оружия, Ураган способен перебить не меньше трех десятков обычных людей. Люди разбегаются, несколько стражников валяются в пыли, арбалетчики уже мертвы, десятник пытается отбиться мечом… Воевода убивает и становится сильнее, прайм питает его тело, прайм зовет в бой, прайм требует убивать.

«Мы победим!»

Но Генрих видит больше, видит еще одного Героя, и повторяет в третий раз:

– Уходи!!!

Следующая картинка: молниеносный в цветах императора. Налетает на Урагана сбоку, но воевода успевает развернуться и встретить противника лицом к лицу. И даже отбивает первый удар.

Но кинжал с хрустом ломается, а секира не успевает ответить на выпад.

Три болта вгрызаются в беззащитную спину воеводы.

«Ураган…» – беззвучно шепчет Карлос.

Безликий, хромая, выходит из-за лошади и бьет Генриха в бок. Доспеха нет, и меч убийцы входит в тело Героя почти на треть.

– Остановитесь!

Нужно уходить, но Карлос не может. Смотрит, как умирает Ураган, и не может уйти. Или не хочет, потому что лорд. И пусть на его глазах выступили слезы, он все равно лорд. И человек, который вот-вот умрет, – его человек. И Карлос не уходит.

– Нет!

Молот молниеносного тяжело бьет воеводе в голову, и Герой поворачивается к юноше. За его спиной медленно оседает массивное тело Урагана.

«Конец…»

* * *

– Закрываемся! Куда прешь?

– Я тебе покажу «куда прешь», скотина! – рявкнул Исподлобья так, что стражник аж присел от испуга. – Грамоту имперскую не видишь, тварь?!

Несчастный не сразу сообразил, что к воротам Фихтера подъехал кобрийский Герой – одежда Тома Исподлобья была грязна до последнего предела, и теперь гадал, останется ли он в живых?

– Не заметил, милостивый господин… Тут многие шастают… – Трясущимися руками стражник раздвинул створки и вытянулся во фрунт. – Проезжайте, господин Герой, господин… Милости просим… Добро пожалова…

– Пасть захлопни.

Исподлобья бросил на фихтерца еще один, очень злой взгляд и вновь повернулся к едва сидящему в седле Лашару:

– Держись, приятель, чуть-чуть осталось.

– Я в порядке…

– Я вижу.

Падать с лошади измотанный Маркус начал еще утром, а ближе к вечеру перестали помогать и ремни, которыми Том привязал спутника к седлу, – Лашар совсем выдохся, и чистильщику пришлось поддерживать его рукой.

– Мы должны отправиться в ратушу… в цитадель… поднять стражу… вызвать наших…

– Да, да, конечно.

Тем не менее мужество Маркуса произвело на Исподлобья настолько сильное впечатление, что он машинально стал использовать в разговоре словечко «приятель», которое приберегал лишь для Героев.

– Куда… ты меня везешь?

Лашару было плохо, перед глазами плыло, но он понял, что они наконец-то добрались до Фихтера, и теперь пытался определить маршрут.

– К врачевателю.