Читать книгу - "Коллаж Осколков (сборник) - Игорь Афонский"

Ади, 1923 год

Это потом он тысячи раз прокручивал в голове все события того времени, и его воображение выбирало совершенно другие концовки всего происшедшего. Но все было напрасно, оставалось лишь воспользоваться сложившимся положением, чтобы извлечь выгоду. Вы спросите, какую к черту выгоду, когда произошла катастрофа? Именно так. Ади перестал думать мелкими масштабами, он давно переключился на полный анализ происшедшего. Конечно, он многое не мог предусмотреть. Но, хорошо, что его старый автомобиль не смог добраться до границы с Австрией. Почему? Теперь он полагает, что его арест был самым лучшим решением в таком, казалось бы, плачевном положении. Если бы он оказался в Австрии, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Возможно, что его все равно выдали бы федеральным властям Германии, как преступника. А быть может, его бы просто не впустили в Австрию. Эмиграция, вот что могло погубить его окончательно. А в остальном это был настоящий провал. Катастрофа. Помнится, что его предупреждали астрологи об опасности, но помня другие предсказания, он в тот миг отмахнулся.

– Не понимаю, причем здесь звезды?

Еще раньше их всех объявили государственными преступниками, теперь это уже так на самом деле. Переворот провалился. Понять, как это произошло, Ади никак не мог. Казалось, что все должно было выйти, как планировалось, деятельность стольких людей просто не могла пройти даром. Главный зал пивной «Бюргербройкеллер» насчитывал до трех тысяч сидячих мест, это чуть меньше, чем можно было собрать в цирке, когда там хотели устроить нечто подобное. Три миллиона марок за два бокала пива. Он прекрасно помнил, как они все скандировали его лозунги. Как пели солдатские песни.

– Задачей временного германского национального правительства будет организация похода на этот порочный Вавилон – Берлин и спасение немецкого народа!

Были собраны огромные силы, в тот момент почти все баварские политики поддерживали их. Он вспоминал этот душевный подъем, который объединил столько людей, и не мог поверить, что ничего не получилось. Почему? Все очень просто. Если бы его друг, генерал Людендорф, не отпустил членов земского правительства, то в Мюнхене некому было бы противостоять путчистам.

Вся полиция Мюнхена была на стороне националистического движения, правда, оставались еще «зеленые», среди которых тоже было много сочувствующих. Именно «зеленые» смогли переломить ситуацию. Они были почти нейтральны, но федеральное правительство смогло убедить их, что происходящее – это государственный переворот, который не должен случиться. Штурмовики облачились в серые ветровки, серые лыжные шапочки, натянули кожаные портупеи, нарукавные повязки со свастикой. Они начали стягиваться к местам сбора к восьми часам, ближайшие помощники прибыли на двух машинах.

Потом он все перестраивал, тасовал события, искал новые доводы для концовки, но не находил. Примерно так это выглядело. Если австриец и смог сразу избежать ареста, то не строил иллюзий, вот-вот за ним придут. Те же самые люди из полиции Мюнхена успели сообщить, что пришел приказ арестовать всех виновных в заговоре. Оставаться в съемной квартире он не хотел, представил, как в тесную комнату ворвется вооруженный пикет, и как жалок он будет в этот момент. Нет, только не это. Было очень холодно, где-то местами лежал снег, он пошел пешком. Где он оставил свой красный мерседес? Какая теперь разница. Спокойно вернулся в штаб, где к своему удивлению обнаружил несколько рядовых членов партии. Это были простые работники, выполняющие каждый день свои обязанности. Тут было тихо, почти по-домашнему тепло. Он знал, что они тоже тогда были с ним на улице, но теперь вернулись, чтобы показать, что это их настоящие политические взгляды. Ади поблагодарил каждого из них, не смея просить большего. Еще он попросил забрать с собой деньги из партийной кассы. Ему принесли чашку горячего кофе, это было очень кстати, было слышно, как за окном выл ветер.

– Я понимаю, что скоро меня арестуют, тут проведут обыск, но ничего уничтожать не стану. Мне нечего бояться, это мои убеждения, за которые я готов ответить. Это не улики моего преступления, это доказательства нашей правоты.

И хоть поражение сломало его, он был готов встретить судьбу без страха. Страх уже прошел. Тут он сам себе представил, как выносит раненого мальчика. Потом его просят все оставить, чтобы можно было «пожертвовать собой ради немецкой нации». Почему-то именно эти слова ему захотелось запомнить. Ади вспомнил, как был бледен, болело вывихнутое плечо, что он был испачкан чужой кровью, ему еще требовалось принять решение. Его арестовали. Все произошло буднично, спокойно. Помещение опечатали, людей попросили покинуть улицу. Вдруг, опять все перевернулось вверх дном. Кажется, что единственное отсюда было верно. Да! У него болело плечо! Но все остальное было иначе! Его телохранитель был убит, а шофер чуть не увез в Австрию, и не было никакой тесной комнаты, не было горячего кофе в штабе, и пафосных слов тоже не было. Его арестовали по пути из Мюнхена. Он вспомнил, как поддался панике. И знакомый голос сообщил, что полиция уже едет, что следует написать указания своим сподвижникам, ведь они должны знать, что делать дальше, пока он будет находиться в тюрьме. Быстро набросал заметки, суть которых заключалась в том, чтобы сподвижники продолжали линию партии, не переставали заниматься газетой, и, самое главное – следовало держать под контролем деловые и финансовые операции. Он еще не знал, что вся деятельность партии будет объявлена противозаконной, и что вряд ли кто-то сумеет сломить ситуацию в другую сторону. Ади надеялся, что еще вернется. И когда он вспомнил, что было на самом деле, то ему стало лучше. Он нашел точку отсчета, кажется, что силы стали возвращаться к нему. Подумаешь, тюрьма! Скоро суд. Что там ему все время твердили? Следует подготовиться.