Читать книгу - "Эльфы, топор и все остальное - Евгений Шепельский"

На западной стороне теснились халупы бедняков, там же, за бастионами третьего ряда (строить сплошную стену в дельте полноводной реки было бы глупо, не говоря уже о том, что маловозможно), неподалеку морской гавани и речных пристаней, находился рынок, известный на Северном континенте как Торжище Сотни Дорог. Над рынком висело облако серой пыли — торговый день был в разгаре.

Обводные каналы забиты тягловыми баржами и весельными барками. Блокада Харашты сыграла на руку Мантиохии — теперь Ковенант снимал пенки с товаров северных и южных стран.

У морской пристани и в самой порту пестрили разноцветные паруса. Море за бухтой мерцало серебром. Я прищурился: триремы Его Грозной Милости Кретина Восемнадцатого, как и раньше, охраняли морские пути — в большей степени, для успокоения купцов, вверявших морю свой товар.

«Когда вы прибудете в Ридондо, садись на корабль, заплатив любую цену… У вас останется времени… Не медли в Ридондо… Лишь только вы увидите крыс, городу останется немного… После — смерть. Не медли!..»

Голос богини эхом отдался в ушах.

Если кораблю суждено утонуть, крысы, как известно, сбегают с него еще в порту.

Магия особого рода, крысиная магия.

Ридондо и был таким кораблем.

Оставалось сцепить зубы, нанять любое торговое корыто и, бросив за спиной обреченный на гибель город, переправиться в Дольмир, благо ширина моря меж берегами Дольмира и Мантиохии в самой широкой части всего сто пятьдесят миль.

Уплыть — и не оглядываться назад.

Я коснулся пояса, в котором дрых Бог-в-Себе.

Гродар, чудовище в равнодушной серебряной личине, смертоносец Внутреннего Круга Адвариса, цепной пес Вортигена Узурпатора, еще в пути, еще в море, это я ощущал так же верно, как и то, что город передо мной сегодня умрет. А вот Охотника Борка я не чувствовал… Темная лошадка. И опасная. В любом случае нужно торопиться.

— Умопомрачительно! — взвизгнула Валеска над моей головой. Она выбралась на козлы, придерживая на пышной груди складки гномьего пледа, и разглядывала панораму Ридондо. — Донни, ты только взгляни, какая прелесть! Особняки! Стены! Дворцы! А как сияют купола!

Гарем в фургоне затарахтел и закудахтал, девушки, позабыв о крысах, начали выбираться наружу кто в чем, а многие — почти ни в чем.

— Домики! Море! Чудненько! Бесподобно! — Девушки кудахтали, точно снесли по яйцу и теперь не знали, куда его пристроить.

Я заметил, что мой отряд выбрался из фургонов, что Олник жмется к ядреному боку Крессинды, а Скареди стоит рядом с Имоен и Монго, эдак по-отечески положив им руки на плечи. Смотрели они все не на город, на крыс, разумеется, и обсуждали их же. Монго, наследничек престола, по своему обыкновению, волнуясь, заикался:

— Сма… Сма… Смотрите: они падают в реку!

— Воистину, их гонит великий страх! — ответствовал Скареди густым басом.

Верно определил, рыцарь.

Так, Альбо в гномском фургоне, в цепях, как и полагается безумцу. Ну или опасному пророку. А где мои эльфы?

Не видать.

Затаились.

Ладно.

Я вновь подошел к краю холма.

Еще немного времени, дабы привести мысли в порядок. Потом — рывок к порту, корабль и… Дольмир.

Чьи-то пальцы коснулись моего локтя.

— Фатик…

Виджи.

Ее голос был не то чтобы любезный, но напрочь лишенный холодности последней недели. Я оглянулся резко, и пальцы Виджи мгновенно убрались, как испуганные мышки.

— Я Фатик уже тридцать лет и три года. Если верить дедуле, который прикинул мой возраст на левый глаз, когда меня нашел. Кстати, на левый глаз-то он теперь хуже видит.

Грубовато получилось, но все лучше, чем ляпнуть: «Чего надо?» или растечься квашней в стиле: «Да, моя милая?» — ни то, ни другое после эскапады с гаремом мне не подходило.

Она не обратила внимания на тон. Ее взгляд был направлен на город. Бархатные кончики ушей отсвечивали розовым, а милый утиный нос… А-а-а, Гритт! Я уткнул глаза в землю.

— Плетение нитей говорит, что этот город умрет.

Я вздрогнул.

С другой стороны — я ведь знаю, что она подслушивала у палатки Альбо каждый раз, когда я там был.

— Умрет, — кивнул я, стоя к ней вполоборота. — Богиня обещала мне то же. Ты знаешь, каким образом это случится?

Она покачала головой; пышные золотые волосы поймали лучи солнца, как тогда, в Хараште, в нашей конторе, когда я впервые ее увидел.

— Мне не дано… заглядывать так глубоко. Город умрет на закате.

На закате!

Вот же, Фатик, очухался мой бес, у тебя времени — от полудня до заката. Сделай что-нибудь, и не говори потом, что не сделал!

Во всяком случае, я проеду через город, оглянусь по сторонам. А уж после соображу, стоит ли мне пытаться пробить стену лбом, или лучше все-таки отступить.

Рядом с Виджи вдруг возник Квакни-как-там-его, ходячая скорбь эльфийского народа. За время пути от Фрайтора я не перемолвился с ним и десятком слов. Взгляд его стал еще мрачнее, а выражение треугольной физиономии — более желчным, даже нижняя губа еще сильнее выпятилась в презрении к миру людишек. Что касается одежды, полученной нами от Жриц, то она болталась на нем как на вешалке; всякий раз, когда я смотрел на Квинтариминиэля, эльфийский принц дергал ее и поправлял, а затем почесывался, как паршивый кобель, гоняющий блох.

— Бог ужасный… — завел он свою обычную бодягу. — Случилась крупная внезапность!

Я хотел посоветовать ему носить подгузник, раз уж с ним случаются крупные внезапности, но эльфийский принц упредил мой ответ. Он бесцеремонно ткнул пальцем в мою сторону и признался:

— Я млею от мысли! Город падет. Однако — это не наша печальная проблема!

И он со значительностью посмотрел на меня.

А я что? Я молча кивнул.

Эльф кивнул в ответ.

— Мы должны ехать на, раз уж взялись! Мы должны ехать на, раз уж на то пошло!

Воистину, дорогой мой принц, воистину.

Я махнул рукой:

— Проедем через город к порту, там сядем на корабль. Будем в море раньше заката. Соблаговолите убраться в повозку, мы выступаем.

Виджи смотрела мимо меня.

— Фатик, я… — Она чуть слышно вздохнула. — Я хочу, чтобы вы пересели в наш фургон.

Э-э, что? Повторите, я, кажется, ослышался. Прекрасная дева сдалась первой!

Я пожал плечами и сказал, изображая живейшее негодование:

— Крайне любезно с вашей стороны, но как же мои девочки? Так не пойдет. Я довезу своих девочек до порта. Раз уж я взялся за такой ответственный труд, как сопровождение гарема…