Читать книгу - "Склонный к Силе - Вадим Крабов"

«Да ну, какая ерунда! Мне Силы Геи за глаза, и Духи помогают. Хотя да, если честно, пятна не будет хватать… Я там… Не объяснить…» – закончил с грустью.

«Понимаю, – проникновенно сказал Тигран. – Сила слушается сама, не надо думать над структурами… чувствуешь себя богом. Но ты не бог, запомни это».

«Да что ты вообще понимаешь, семисотлетний придурок!» – яростно подумал Рус и вдруг успокоился.

Многие неясности и пробелы в знаниях молодого кагана-разведчика встали на место. Их раса угасает. Древние знания давно утеряны, новые узоры (аналог геянских структур) не создаются, а старые творения истинных перворожденных современные каганы использовать не умеют. Даже знания о возможностях аватара ущербны. А на родине, на Валае что натворили? Все пошли на всех – немыслимо для мудрой древней расы, которая кичится своей «первородностью».

«Стоять, Владимир Дьердьевич, не опускайте Стража Мира ниже плинтуса, – в волнении, чтобы успокоиться и разобраться, Рус порой думал о себе уважительно и в третьем лице. – Он почти точно пересказал определение аватара, как это написано в их книгах. И с чего это вы стали считать себя этим самым аватаришкой? Вы ощущали мир, а Сила была лишь одним из проявлений того мира. Нет, это не какой-то божок в вас вселился или демон. Ну, Эльлэдан, и уморил же ты меня своим страхом! Просто вас принял мир. Искренне, всем своим существом. Как-то так. Значит, когда они с моей помощью смоются, то… ничего особого со мной не произойдет. Жаль, потеряю часть себя… Ничего, живу же среди людей без пятна. Но все равно грустно, согласитесь, Владимир Дьердьевич…» – Он уже принял решение помочь «бедным эльфам». Во-первых, ужасно любопытно, а во-вторых… несладко им здесь, но да черт с ними, характерец имеют еще тот, а вот цель: попытка возрождения единой расы – заслуживает уважения.

«Рус, Рус, ты меня слышишь?» – в ухе послышался тревожный голос Тиграна.

«Извини, Страж, задумался. Я готов. Какова моя роль и где это произойдет?»

«Ритуал состоится на людской земле, от тебя потребуется помощь в сведении нашей Силы».

«Погоди… – Рус усиленно соображал. – Но вне пятен я ее не чувствую!»

«Ты подключишься к нашей с Айноном астральной реальности, вернее, мы тебя подключим. Не переживай, знаний от тебя не требуется, только твое слияние с Силой».

«А-а-а… почему четко определенное время и место?»

«Ритуал рассчитывается и соотносится со звездами, в то время и в том месте произойдет их точное совмещение с нужным нам миром, – спокойно объяснил Тигран. – Не снимай серьгу, и мы заберем тебя Звездной тропой, доставим точно к месту».

«Зачем? Я сам приду куда надо. Передай мне образ координат, я запомню и перерисую на пергамент. Не бойся, сохраню в тайне и не потеряю».

«Уверен?» – спросил так ловко, что можно подумать, его заботит исключительно способность Руса добраться самостоятельно, а не сохранность тайны и беспокойство за выполнение обещания. Мало ли что! На кону судьба всего народа.

Конечно, Тиграну предпочтительней забрать человечка в Кальварион, но как там удержать дикаря? Разметает, осквернит или уйдет. Или все вместе. Приходится идти на допустимый риск. Он ловкий, не погибнет раньше времени и к обещаниям относится серьезно.

«Уверен, – твердо ответил Рус. – Передавай».

В голове появилась вырезанная на камне картинка вязи координат. Кто бы сомневался, клан Стелющихся Камней!

«А где это, чьи земли?» – спросил, «фотографируя» и мысленно складывая карточку в «приметное место». Не собирался он ее перерисовывать, когда есть прогресс.

«На севере, за Каринскими горами, земля этрусков, адептов Френома. Твое астральное тело напоминает их тела, да и внешне ты немного на них похож. Тебе будет там просто, не волнуйся. Тем более место пустынное, берег моря. Только прошу, оденься теплее и не опаздывай».

Это известие буквально потрясло Руса, и он еле выдавил:

«Буду точно в срок. Конец связи», – сказал и дезактивировал амулет. Думал спросить, откуда они знают все геянские названия, хотел попросить кое-что взамен, но стало не до того.

Придется соглашаться на предложение Эрлана. Не лежало сердце, а ничего не поделаешь. Игнорировать такой прямой намек, когда целый день только об Этрусии и шла речь, чревато непредсказуемыми последствиями. Скорее, не для него. Рус хорошо помнил слова гадалки: «Клио не плетет нить твоей судьбы». Скорее, для кого-то из близких, и с сегодняшнего дня он мог точно определить для кого.

В этом страхе перемешалось все: беспокойство о Гелинии, боязнь второй раз обмануться, ужас от воспоминания предательства, множество мелких детских тревог и стыд за эту мешанину эмоций. Слишком сильно он любил в далекой юности. Душу сдавили противные липкие змейки.

«Джуля! Ты и в другом мире не отпускаешь меня! Сволочь ты, а я тебя любил…» – эта мысль в разных вариациях вертелась с полчетверти, пока не уснул, чудом прогнав приставучих рептилий. Кстати, и запах пуха куда-то сгинул.

Впервые после многих лет забвения Русу приснилась Джульетта. Она стояла на перроне и улыбалась доброй улыбкой, провожая его куда-то в неведомое. Он, высунувшись в окно вагона, смотрел на нее и ловил затылком упругий ветер неизвестности. Ужасно хотел обернуться и посмотреть вперед, но мешал страх, сковавший шею так, что не позволял повернуть голову. Даже глаза не слушались – смотрели в одну точку, на Джулю, которая странным образом не отдалялась. Чего боялся – не понимал. То ли ждущей впереди неизвестности, то ли окончательно потерять девушку. Вдруг бывшая любовь (во сне четко понимал – бывшая) ощерилась звериным оскалом, совсем как сам Рус, и эта «улыбка» пробрала до корней волос…

Он проснулся в холодном поту. Из-за далекого горизонта невидимое солнце подсвечивало краешек неба. Еще не рассвет, но уже близко к нему. Сердцебиение успокаивалось, пот высыхал, страх уходил.

«Мне приснился кошмар, надо же!» Эта мысль принесла облегчение. С явления Френома не видел кошмаров, да и там была явь в иной реальности, а это всего лишь сон. На душе становилось все теплее и светлее, за исключением легкой тучки, окутывающей образ Гелинии.

Туча развеется. Рус на это очень надеялся. Вскрывшийся комплекс не повлиял на его прагматичный оптимизм.