Читать книгу - "Закрытые воды - Вадим Денисов"

В ходовую рубку вошла Нина.

— Пожар на реке, где-то по левому берегу, Илья Александрович. Люди уже чувствуют дым, лучше бы отойти на другую сторону.

— Да ничего страшного, Нинуль, ты что! — успокоил её Самарин. — Не зацепит, мы же не трёмся о берег.

— Ну, не знаю, зацепит или нет, а у меня два аллергика плюс один почти астматик. И вообще, Илья Александрович, диоксины!

Звучали ли такие фразы на Амазонке в девятнадцатом веке…

Докторесса ушла, капитан призадумался.

— Действительно воняет, — заметил я ради справедливости.

— Диоксины какие-то придумала… Да будет тебе! — воскликнул шкипер. — Ты ещё подхвати! Не видел настоящих таёжных пожаров! Идёшь, бывало, по реке, и хоть противогаз на всю «Темзу» натягивай! Погорело да пригасло под дождиком, видал, какие они тут?

Километр, ещё один. Постепенно и капитан стал хмуриться.

— Герман, это не негры дугласовские там с бутылками доигрались, а? — спросил Илья Александрович уже совсем другим тоном.

Что-то беспокойно мне стало.

Вот и последний поворот перед Дугласом. Стараясь пройти по кратчайшему пути, Самарин направил «Темзу» ближе к середине реки. Лесистый мыс ушёл левей, и вскоре стали видны уже угасающие дымы, сразу несколько — точно над тем местом, где находился посёлок африканцев.

— Полный ход, Семён, — теперь уже тихо приказал капитан. — Жми, жми.

Вот и бухта, сразу за ней стрелка и Оранжевая.

Млять! Дугласа больше не было! Площадка на холме опустела, словно бульдозер прошёл. Размытые струи серого дыма поднимались в небо сразу в нескольких местах. На берегу под обрывом стояла всего одна парусная лодка, два человека рядом с ней изо всех сил махали нам руками. Берег тем временем быстро приближался. Самарин обернулся и удивленно сказал:

— Это не негры! Похоже, из Бари на лодке пришли, одного из мужиков вроде помню. Крепко же здесь горело, если они увидели…

Я тяжело молчал. Сердце сжалось от плохого предчувствия. Очень плохого.

— Экипаж, впереди по курсу Дуглас! Посёлок сгорел полностью, судовому доктору подготовиться, возможны пострадавшие! — объявил Самарин по громкой связи и сразу передал микрофон мне. — Ну, Гера! Ты чё замер! Очнись!

Целых домов не осталось, одни пожарища. И ни одного человеческого силуэта меж ними. В воде виднелись затопленные корпуса деревенских лодок, сгоревший остов ещё одной джонки серым скелетом лежал на пляже. В воздухе стоял уже не просто запах гари, а тяжелый смрадный дух.

С трудом разжав руки и отлепившись от поручней, я кое-как скомандовал положенное:

— К бою! Стрелкам по местам стоять, орудие развернуть на левый борт! Разведгруппа к высадке!

И первым выпрыгнул на берег, едва «Темза» с шелестом вползла носом на песок. Голова кружилась, после приземления чуть не потерял равновесие. Двое подбежавших взволнованных мужчин, измазанных пеплом, перебивая друг друга, начали торопливый рассказ на ломаном английском. Я слушал и чувствовал, как немеют ноги.

— Что он говорит? — нетерпеливо спросил боцман. — Герман, ты как вообще?

Как? Как пробитый прямо в сердце зазубренным гарпуном дельфин. Почти как труп.

Нахлынуло подавляющее волю отчаяние, которое длилось недолго, всего несколько секунд, сменившись более сильным чувством, страшным: давно уже я не испытывал мгновенного озлобления такой силы.

— Нормально… Он говорит, что живых в посёлке не осталось, убили всех мужчин и женщин, кругом трупы. Нет только детей и… Симоны. Их увезли.

— Кто? Куда? — округлил глаза Михаил. — Чё, похитили?

Ни мне, ни барийцам ответить нечего…

…Здесь было футбольное поле. Здесь вообще кипела жизнь.

Маленькие негритята с южным азартом и горячностью гонялись за стареньким мячом, стараясь вбить его во вкопанные в жирную землю ворота со штопаной рыболовной сетью вместо фабричной. Грязные, наверное, были после матча, как черти.

Со стороны леса у кромки поля уцелел ряд кривоватых скамеек для болельщиков, там сидели девчата, подруги и сёстры, грызли какие-нибудь семечки или куски сахарного тростника и спорили, чей брат или мальчик круче. Вокруг стоял хохот и визжание восторженных зрителей… Всем было хорошо.

За единственной улицей Дугласа река Лета спокойно несла свои мутные воды на юг. В этом вечном движении тысяч тонн воды чувствовалась дикая мощь, и все вокруг, включая единственного взрослого, присматривающего то ли за матчем, то ли за общим порядком, невольно заряжались частичками этой силы. Было жарко и душно, и негр чаще всего лениво молчал, перекидывая зубочистку с одного уголка губ в другой. Под берегом резвились дети, брызгая друг в друга и кидаясь песком. В реке вполне безопасно, пираньи избегают открытого водного пространства. Вдалеке тарахтел мотор возвращающейся после проверки сетей джонки… Иногда появлялись дельфины, дети, баловства ради, дразнили их свистом — иногда те реагировали, с любопытством высовываясь из воды.

Но тут пришли какие-то варвары, люди без всякой жалости, Силы Зла.

И все рухнуло. Благостная пастораль Леты разлетелась на мелкие кусочки. До сих пор всё текло ламинарно, почти идиллически. Это время кончилось, мир Креста неожиданно показал нам ещё одну сторону своего бытия — безжалостную, звериную.

Варвары. Далеко не всё рассказал мне губернатор Манауса, ох, не всё…

Пш-шш…

— Герман, ты там с оружием? Далеко не уходи. И не психуй, не время.

Я машинально хлопнул правой рукой по кобуре с «кольтом». Рация на поясе шипела постоянно, капитан принимал отчёты, отдавал распоряжения. Все эти суматошные переговоры шли мимо меня, голова просто отказывалась принимать новую информацию.

Пш-шш…

— Боцман, Котову прихватите, пусть сама посмотрит. Костя с Яриком сейчас подойдут. Надиктовывайте, что ли, будем составлять что-то вроде акта… Потом меньше понаврут. И всё фотографировать!

— Шеф, эти черти завалили всех практически одним навалом, люди даже разбежаться толком не успели. Они же расслабленные были, тёплые, ответить не смогли, — Чубко словно оправдывал погибших жителей деревни.

— Понял тебя, ты детей нашёл?

— Ни одного тела.

«Дети могли удрать в лес, — я старательно удерживал в голове эту мысль, не давая ей ускользнуть. — Если они играли в футбол, то вполне могли успеть скрыться в зарослях. Чужим туда лезть бесполезно, детвора здесь каждый куст знает, у них свои схроны».

Пространство между спортивной ареной и джунглями поросло кустарником. Через заросли змеится узкая тропинка, которая упирается в ручей без мостика — из воды торчат несколько толстых жердей, вместо поручней. Узкая полоска просевшей глинистой земли вокруг футбольного поля потрескалась от жары, даже ливни не сгладили, в причудливо извивающихся трещинах проросла ярко-зеленая трава.