Читать книгу - "Резервист - Владимир Стрельников"

– Ну за наших девушек. За то, что они нас любят!

И мы, так сказать, сдвинули чарки.

Солнцегорск, Протекторат РА.

22 год, 21-й день 10-го месяца

Неделя шла напряженно, но спокойно. Никаких особых эксцессов в протекторате не было, разве на границе разбили вдребезги две вовремя обнаруженные банды – довольно крупные банды. Накрыли их самолеты ракетно-бомбовым ударом, а егеря закончили дело и подчистили, а потом все показали по телевизору в программе новостей. На Островах тоже все шло нормально, вышибли пиратов, а тех, которые остались, размазали по этим островам. Сейчас кубинцы занимали эту местность, чтобы не оставлять пустой и чтобы всякая нечисть не завелась по новой.

У нас в городке было тихо, хоть и спали все с оружием возле кроватей. И ночью на позициях сегодня пришлось подежурить разок в свою смену. Так что на работе ходил полусонным, благо ничего особенного не происходило, разбирал и промывал коробку скоростей небольшого фрезерного станка.

Ближе к концу работы по цехам ветерком пробежала Маринка, молоденькая девчушка из отдела кадров, с хорошей новостью. Наши с Орденом замирились, военное положение отменяется. Так что домой все шли радостные, слышались грубоватые шутки и довольный гогот веселых мужиков.

У выхода с проходной меня окликнул Семеныч, стоявший в тени под навесом вместе с главой.

– Володь, подойди, пожалуйста.

Подойдя, я поздоровался с Рабиновичем, пожал его сухую, крепкую и мозолистую руку. Ну мозолей у него поменьше, чем у меня или Малика, но все равно это рука человека, знакомого с физической работой и спортом. Впрочем, чему удивляться? Я еще не встретил в этих землях ни одного человека с нежными ручками, каких хватало в том мире. Возможно, их и здесь хватает, но мне не встречались.

– Володь, здравствуй. Слышал уже, военное положение отменили? Здорово, вроде договорились о мире. Так что все, отбой. Но я тебя позвал потому, что тут дело вашей бригаде есть. Подшабашить хотите? Имеется дельце, очень много работы, тяжелой и грязной. Нужен срочный ремонт, и без бригады слесарей никак. Сварщика с помощником я уже нашел, это Ильшат с Ильнуром, требуются слесаря. За работу пять сотен каждому, но нужно прямо сейчас вылетать и работать «от забора и до заката», то есть пока не закончите. Аврал, одним словом. – Глава вопросительно посмотрел на меня.

– Сейчас, Осип Давыдович. Вон у мужиков спросим. – Я кивнул на выходящих из проходной Малика, Тольку и Коляна. – Но завтра ведь рабочий день, как с этим?

– Это я с Андреем решу, это не проблема. Закроют вам на один день меньше, и все. Парни, есть работа! – Рабинович начал здороваться с подошедшей бригадой… – Вот так, парни. Если они официально обратятся в ремонтные службы протектората, им помогут, но счет выставят заоблачный. Авария крупная, очень много работы. А если им поможете вы, то и подзаработаете, и нормальные добрососедские отношения выстроим. Согласны? – Рабинович внимательно поглядел на нас.

Мы переглянулись. Конечно, после полного рабочего дня мы устали, но от таких предложений отказываться не стоит. Хотя бы потому, что потом Рабинович к нам не обратится, а значит, следующая шабашка проплывет мимо, да и хорошие отношения с главой никогда не помешают.

– Я – за, – подумав, высказал свое мнение Малик. Колян и Толик кивнули.

– Но нам необходимо хотя бы перекусить и собраться. Час времени у нас есть? И инструмент нужно из мастерской взять. – У меня имелся свой, но, если можно использовать заводской инструмент, нужно этим пользоваться. Свой целее будет.

– У вас есть пара часов. Пока «аннушка» из Москвы вылетит, пока до нас доберется, как раз и поужинать спокойно успеете, и собраться. Давайте через два часа, в пять вечера, жду вас на взлетке с инструментом, а сейчас я звонить пойду. – И Рабинович поспешил в здание администрации, а мы отправились по домам.

Нужно еще с Олесей договориться. Вряд ли ей понравится мое исчезновение, тем более – на ночь глядя, хотя и объяснял ей, каковы особенности работы слесаря-ремонтника.

Через час выбежал из дома. Олесе категорически не понравилась мысль остаться на ночь одной, и большую часть этого часа я пытался сгладить свое будущее отсутствие. Так что поужинать не получилось, пришлось в темпе вальса принимать душ, переодеваться, хватать автомат с подсумками, дежурный рюкзак и здоровенный пакет с бутербродами, огурчиками, помидорчиками и термосом с кофе, который собрала мне полуодетая-полуобнаженная девушка.

На улице я заскочил в свой «Егерь», наконец застегнул ремень с пистолетом, бросил на соседнее сиденье рюкзак, автомат, подсумки, пакет с бутерами. Вытащил верхний бутерброд с толстым куском холодного жареного мяса крокодила (вкуснее курятины!), вцепился зубами. Так, держа зубами бутер, включил вторую и поехал на завод.

Там с Маликом, Колькой и Толиком загрузили в тележку дежурные наборы плюс свои «любимые» ломометры и кувалдометры и повезли на взлетку.

Там нас встретил Рабинович со сварщиками. Но какой Рабинович!!! Увидев его, Малик запнулся и чуть не грохнулся на сварочник.

Осип Давыдович был одет в белую рубашку и строгий черный костюм, старомодный такой, в руке держал широкополую черную шляпу и обмахивался ею, на голове была ермолка. Под пиджаком, правда, на толстом кожаном ремне так и остался «Кольт М1911А1» сорок пятого калибра.

– Ну шо ви пялитесь? Меня мама из Одессы в гости зовет и сильно расстроится, если ее Ося разочарует соседей. Пришлось в синагогу готовиться, не брился неделю. Мама стала такая религиозная. – Глава подмигнул нам и повернулся на шум авиационного двигателя. – Вон летит наш орел. Все нормально будет, через полтора часа работать начнете.

Из-за речки неторопливо вылетел биплан, сделал круг над нами и взлеткой, аккуратно сел. Неторопливо пробежав сотню метров, он остановился было, но потом рыкнул мотором и поехал к нам.

Ан-2 был покрашен сверху в здешний камуфляж и в серо-голубой цвет снизу. Вдоль борта и снизу на крыльях крупными буквами виднелась надпись «ОМОН». Только «люстры» сверху не хватало.

Впрочем, ее с успехом заменяли крупнокалиберные «корды», закрепленные в специально прорезанных в бортах люках. Под крыльями виднелись пилоны с двумя блоками-семерками НУРС. Короче, не самолет, а гроза партизан.

– Ну грузитесь, чего встали? – Из открывшейся двери выглянул пилот. – Щас грузовой люк открою.

Закинув в самолет инструменты, мы уселись на жесткие скамьи вдоль бортов. Самолет снова зарычал двигателем, сильно затрясло, но тряска почти сразу прекратилась. Да и мотор стал работать по-другому. Полетели.

Комфортом в этом агрегате и не пахло, но в пулеметные люки была прекрасно видна земля внизу. «Аннушка» высоко не поднималась, пулеметчик отодвинулся в сторону и кемарил, а мы с мужиками разглядывали проплывающий внизу пейзаж. Поля вскоре кончились, под нами была практически нетронутая земля с небольшими лесочками и широкими кусками саванны, часто иссеченная ручьями и речками.