Читать книгу - "Повелевающая - Келли Армстронг"

Миссис Талбот спросила, куда делся Дерек, и Симон сказал ей, что брат неважно себя чувствует. Она поцокала языком и тут же удалилась играть в карты с мисс Абдо, не удосужившись даже подняться наверх и проверить. С Дереком всегда было так — нянечки предоставляли его самому себе. Его габариты, видимо, заставляли их забывать о том, что он, в сущности, еще ребенок. А может, учитывая его личное дело и диагноз, они просто хотели сталкиваться с ним как можно меньше.

Замечал ли он, как они относятся к нему? Уверена, да. От Дерека ничего не ускользало. И, возможно, это только усиливало его убежденность в том, что его место здесь.

Фильм шел своим чередом, а я все думала о Дереке. Он так старался не выдать Симону, что плохо себя чувствует. И если уж Симон сам сказал, что Дерек «неважно себя чувствует», это должно было означать, что ему настолько плохо, что это уже нельзя скрывать.

Я выскользнула из медиакомнаты, взяла на кухне четыре таблетки тайленола, стакан воды и пошла наверх.

Я постучала в дверь. Тишина. Из-под двери пробивалась полоска света, но Дерек вполне мог уснуть, читая.

Или ему настолько плохо, что он даже ответить не может.

Я снова постучала, на это раз громче.

— Дерек? Это я. Я принесла таблетки и воду.

Опять тишина. Я взялась за дверную ручку. Она приятно холодила пальцы. Наверное, он все же спит. Или игнорирует меня.

— Оставлю их здесь.

И только я нагнулась поставить на пол стакан с водой, как дверь приоткрылась — ровно настолько, что я смогла увидеть босые ноги Дерека. Я выпрямилась. Он снова был в одних трусах, и я поспешно перевела взгляд на его лицо. Но от меня не ускользнуло, что его грудь и плечи поблескивают от пота. Мокрые волосы облепили лоб, глаза лихорадочно блестят, а рот приоткрыт. Дышал он тяжело и со свистом.

— Ты… — начала я.

— Буду в порядке.

Он облизал губы и поморгал, словно пытался сфокусировать взгляд и не мог. Я протянула ему стакан с водой, он взял и сделал большой глоток.

— Спасибо.

Я вручила ему таблетки.

— Ты уверен, что все будет нормально?

— Вполне.

Он придержал дверь ногой и почесал спину.

— Может, тебе стоит принять ванну? — предложила я. — Холодную. Чтобы снять жар. А сода снимет зуд. Я бы принесла…

— Не надо, все в порядке.

— Если тебе что-нибудь нужно…

— Нужно просто отдохнуть. Иди вниз, пока никто тебя не заметил.

Я направилась к лестнице.

— Хло?

Я обернулась. Он тяжело навалился на дверь.

— Симону ни слова, ладно? Насчет меня.

— Он знает, что тебе нездоровится. Тебе бы стоило сказать…

— Я в порядке.

— Да ни в каком ты не в порядке. И он это скоро и сам поймет…

— Не поймет. Я об этом позабочусь.

Он закрыл дверь.

В ту ночь Рэ никак не могла успокоиться. Ей все хотелось поговорить о рюкзаке, о том, что она взяла с собой, и правильно ли она выбрала вещи, не стоит ли взять еще что-нибудь…

Мне было жаль, но пришлось ее заткнуть. Она радовалась, как ребенок, который впервые идет в поход с ночевкой. И это было странно, ведь после того, что случилось с ее подругой, уж кто-кто, а Рэ должна бы понимать, что жизнь на улице — это не сказочное романтическое приключение.

Полагаю, что для нее это было не одно и то же. Ведь она бежит со мной и Симоном, а мы не из тех, кто мог бы стать Бонни и Клайдом. И вообще, это не проявление подростковой преступности, это — миссия. К тому же, как сказали Симон и Дерек, старые правила к нам не относятся.

— Потому что мы особенные. — Она хохотнула. — Звучит так нелепо. Но ведь все этого хотят — быть особенными.

Неужели? Я много какой хотела бы быть. Умной — да. Талантливой — определенно. Красивой? Ладно, признаемся, и это тоже. Но особенной?

Почти всю свою жизнь я была особенной. Дочь богатых родителей, которая так рано потеряла маму. Всегда новенькая в классе. Любительница драм, которая не мечтает стать актрисой. Для меня быть особенной — значит отличаться от всех, причем не в лучшую сторону. Я мечтала быть нормальной. Ирония ситуации заключалась в том, что все то время, когда я мечтала о нормальной жизни, она у меня была… Более нормальной жизни у меня уже никогда не будет.

Я смотрела на Рэ. Она лежала на животе, держа в руках спички, и пыталась голой рукой зажечь их. От усердия, граничащего с отчаянием, она даже высунула язык. Ей так хотелось иметь сверхъестественную способность! Вот у меня такая способность была, но меня это так мало заботило, что я бы с радостью отдала ее Рэ.

Так же у меня было и в школе. Другие девчонки слюной исходили, глядя на дизайнерские джинсы в витрине, и считали, сколько им еще надо отнянчиться с чужими детишками, прежде чем они смогут купить себе такие. А я сидела в своих моднейших джинсах, еще четыре пары в шкафу, и они для меня значили не больше, чем любые простейшие штаны. Я даже чувствовала себя виноватой, что не ценю того, что имею.

Но некромантия — это не пара дорогих джинсов, и я больше чем уверена, что без нее жизнь была бы гораздо лучше. Уж точно легче. А все же, проснись я завтра без способности разговаривать с умершими, почувствую ли разочарование?

— Кажется, она нагревается, — сказала Рэ, зажимая спичку между пальцами.

Я вылезла из-под одеяла.

— Дай-ка взглянуть.

— Нет. — Она отдернула руку. — Еще рано. Я должна сначала сама убедиться.

Была ли Рэ полудемоном? Дерек говорил, они умеют зажигать предметы голыми руками. В таком возрасте Рэ должна была уметь зажигать спички без проблем. Хотя, с другой стороны, он никогда не слышал, чтобы некромант вдруг одним прекрасным утром начал повсюду видеть призраков. Обычно это происходило постепенно.

По-моему, это относится ко всему развитию вообще. Вот в книгах пишут, что «в двенадцать у детей начинается процесс полового созревания, который завершается к восемнадцати годам». Но это все обобщение. Есть девочки вроде меня и парни вроде Дерека. Ни я, ни он не вписываемся в эту общую схему.

Может, у Рэ ее способности проявились позже обычного, как мои месячные, например? У меня сила проявилась, как созревание у Дерека, — сразу и в полную мощь?

Очевидно, полудемоны рождаются от человеческой матери и отца-демона, принявшего человеческий облик, чтобы посеять свое семя. Это укладывается в историю Рэ: мама отказалась от нее сразу после рождения, а отец вообще был неизвестен.

— Дым! — пискнула Рэ и тут же зажала себе рот. Она помахала спичкой. — Я видела дым. Клянусь! Знаю, знаю, надо еще многому учиться. Но это было так здорово!

Она вытащила из коробка еще одну спичку.