Читать книгу - "Автономный режим - Андрей Ливадный"

– Внимание! Чужие начали сближение с «Танаисом»! До сотни «трезубцев» идут курсом на грузовой портал! Они нас обнаружили!

Каждое слово сопровождали потоки данных. Информация о целях, их количестве, траекториях движения, энергооснащенности поступала непрерывно, в режиме реального времени.

– Спокойно! Они пытаются провести разведку боем! – Дитрих неотрывно следил за приближающимися эскадрами. – Инсекты понятия не имеют, сколько нас, где мы и что собираемся предпринять! Хостин, на связь!

– Реактор «Неустрашимого» на пяти процентах мощности! Идет загрузка боекомплекта артиллерийских палуб!

– Пахомов?

– Галакткапитан Горман на связи! Докладываю, во втором тоннеле идет бой! Связи с майором нет!

– Патрик, узнай, что там происходит! Доронин, почему молчишь?!

– Дистанция до передовой эскадры – сто шестнадцать километров, ощущаю нарастающее телепатическое воздействие! На борту «трезубцев» сконцентрированы телпы! Блокираторы не выдержат их коллективного воздействия!

– Понял тебя! Батареи с первой по девятую распределить цели по секторам!

«Мы должны продержаться…» – Дитрих не питал иллюзий, он понимал: «Танаис» не удержать, станция обречена, но есть шанс сломать ситуацию! Не подпустить тварей к складам, не дать противнику встать под загрузку, продержаться, пока Джеф не подготовит «Неустрашимого», а группа Пахомова не откроет доступ к реакторам!.. «Кто-то из нас обязательно должен выжить, доставить информацию в штаб Флота…» – одни и те же мысли кружили в голове, в них сейчас сосредоточивался смысл жизни.

– Семьдесят километров! Цели распределены!

– Батареям – огонь!

В первый момент ничего не изменилось. Эскадры противника продолжали сближаться с «Танаисом». На временном командном пункте, где находился Дитрих, уже отчетливо ощущалось возрастающее телепатическое воздействие, как вдруг передовые построения «трезубцев» сломали строй, десятки кораблей как будто подернулись дымкой – это беглый огонь импульсных электромагнитных орудий взламывал органическую броню, окутывая фрегаты инсектов облаками мельчайших обломков, смешанных с декомпрессионными выбросами!

Ответный залп оказался неточным, неэффективным. Мощные бортовые лазеры «трезубцев» вспарывали обшивку «Танаиса», в космос выбрасывало ослепительные гейзеры расплавленного вещества, но инсектам мешали облака обломков, расползающиеся в местах гибели фрегатов первой волны.

Дитрих рассчитывал именно на такой эффект.

Им придется маневрировать, терять время, подставлять под наши удары все новые и новые корабли, что только добавит хаоса!

В мыслях присутствовала горечь. Он лишь на миг представил, что сейчас творилось бы в окрестностях станции, если б не уничтожение сети!

«Мы оказались слабым звеном тщательно спланированной обороны», – мрачно думал он, наблюдая, как отработали системы антилазерной защиты, отстрелив контейнеры с нанокристаллами, способными преломлять и рассеивать разряды когерентного излучения.

– Атака со всех направлений!

Враг определил цель. Эскадры противника перестраивались, маневрировали, казалось, что вся их армада пришла в движение, окружая надстройку грузового портала!

– Всем батареям – беглый огонь!

…Космос пылал.

Раскаленные газопылевые облака, клубясь, растекались в пространстве, они обволакивали «Танаис», будто новорожденная атмосфера, их подсвечивали плазменные двигатели «трезубцев» – фрегаты пытались во что бы то ни стало прорваться к поверхности, выйти на дистанцию прямого визуального контакта с целями, чтобы обеспечить эффективную работу систем энергетических вооружений.

«Они извлекут урок, – несмотря на предельное напряжение схватки, Дитрих машинально анализировал происходящее. – Поймут, что мощь лазерных установок нейтрализуется современными средствами защиты. Им нужны наши технологии, без них у инсектов нет шансов в космических битвах».

Батареи, расположенные по периметру грузовой надстройки «Танаиса», не прекращали огня. Под управлением мнемоников электромагнитные орудия били по сигнатурам, снарядные трассы прошивали газопылевую завесу, нанося чудовищный урон чужим кораблям. Их органическая броня не выдерживала сокрушительных ударов. Сотни «трезубцев», потеряв управление, щерясь огромными пробоинами, дрейфовали в пространстве.

Дитрих читал энергические матрицы. Перегруженный рассудок едва справлялся с потоками данных.

Первая атакующая волна фрегатов уничтожена. За границами орбитального кольца около сотни сферических крейсеров начали боевое маневрирование. До сих пор непонятно, для каких целей предназначены шипы, усеивающие поверхность огромных кораблей?

– Хостин?

– На связи. Ректор на семи процентах мощности. Нужно еще тридцать минут!

– Форсируй работы! Горман?

Галакткапитан не ответил. Видимо, он спускается в недра станции. Одна надежда, что Пахомов справится!

– Внимание всем! Батареи внешнего кольца в автоматический режим! Мнемоникам отступить на борт «Неустрашимого»!

Дитрих ни на секунду не терял общего видения ситуации. Обстановка усложнялась с каждой секундой. Искалеченные корабли противника, как оказалось, рано списывать со счетов. «Нельзя забывать, с кем имеем дело», – подумал он, отдавая приказ: покинуть демаскированные узлы обороны.

Вовремя. Сотни «трезубцев», искалеченные, постепенно снижающиеся, внезапно озарились вспышками множественных запусков.

Они высаживали десант!

Тысячи небольших каплеобразных аппаратов отделялись от гибнущих фрегатов, устремляясь к «Танаису».

Зенитные комплексы, расположенные на каждом уступе, защищающие каждый вакуумный док, вступили в бой. Огненные трассы скорострельных орудий, пылающие факелы стартующих ракет, бледное сияние формирующихся плазменных сгустков – мириады огней озарили пространство над амфитеатром событий. Десантные модули противника сбивало сотнями, они превращались в сгустки пламени, распадались на части, некоторые теряли управление, врезались в обшивку, взрывы сливались в сплошную вибрацию, в отсеках гасло освещение, лопались, не выдерживая деформаций, вмонтированные в переборки устройства, судороги металла разрывали кабели питания, повсюду сыпали искры, что-то рушилось, и там, где еще сохранилась атмосфера, зловещий скрежет сливался в протяжный утробный вой.