Читать книгу - "Посмертно. Нож в рукаве - Юрий Валин"

Проскочили мимо трубы — взлетали искорки. Топят, наверное, лепешки наутро будут. Живут же люди…

— Так, туда не суйтесь, — Мин деловито взмахивал лапой. — Крыша слабая, провалитесь. Где эти-то?

— Отстали вроде, — пропыхтела Даша, озираясь.

Гривастый ободренно фыркнул. В тот же миг беглецы заметили подпрыгнувшую во дворе тень. Вытянутая морда, косматая шерсть вокруг шеи… Варги какие-нибудь?[7]Больше Даша никого не знала. Но у варгов лапы вроде…

Некогда лапы считать — на дальний сарай лезли-скреблись хищники…

— Ходу! — Мин первым спрыгнул в крошечный дворик, через мгновение уже карабкался на навес следующего строения…

Лошадиный подсадил Дашу. Потом втянули его самого.

— Не, ну до чего толстый! — возмутился полукровка.

Толстым Лошадиный, конечно, не был. Мускулистым был. Крепким. Просто ему вещи мешали.

— Веди, Минимум. Некогда зубоскалить, — пробормотала Даша, смущаясь благодарного взгляда гривастого. Что ж это такое, с кем ни столкнись — вор. И опять смотрят-то так нежно…

Даша чуть не свалилась в дыру перекрытия, уложенного над забором, — внизу сонно захрюкали свиньи.

— Аша, ты бы им ляжку доверила, — просипел Мин, кивая на окорок.

— Еще чего! Столько мучений и…

Пробежали по крыше большого дома, и оказалось, что дальше некуда. Двор, крепкий забор, улица… По другую сторону стоят дома приличные, двухэтажные. Мин, подпрыгивая, озирался.

— Может, в сад? — предположила Даша, кивая на несколько старых яблонь в крошечном палисаднике. — Ветви крепкие…

Гривастый протестующее зафыркал.

— Вот с этим я согласен, — проворчал Мин. — Я полудикий дарк с Холмов, а не птичка.

По крышам прыгали две тени. Почему-то сейчас преследователи казались еще здоровеннее. Вдруг замерли, исчезли… Донесся истошный поросячий визг… Оборвался…

— Наш Вас-Вас так легко бы не… — начал Мин.

— Чего торчим?! — Даша села на край крыши, прижимая к себе окорок, соскользнула вниз.

Слетел вниз Мин, бухнулся Лошадиный — естественно, сшиб лопату. Отшатнувшись, стукнулся плечом о столб-подпорку — с навеса посыпались жерди. За ставнями дома мелькнул огонек свечи, грозно забасил хозяин:

— Вот я вас вилами!

— Возместим! Серебром! — взвизгнула Даша. — Дверь только отоприте!

Внутри мгновенно умолкли, свеча погасла.

— Ну и сиди, сволочь трусливая! — крикнула девушка, кидаясь к Мину с Лошадиным, уже возящимся с брусом на воротах.

Беглецы оказались на улице: если направо драпать — выскочишь к Центральному рынку, если налево, опять вернешься к Низкому тупику, только к его верхней, жилой части. Мост там рядом, стражники.

— Не откроют, — пробормотал быстро соображающий Мин. — А откроют, так нас же и постреляют. Лучше уж к рынку. Там народ может попасться, отвлекут…

Где-то в соседнем дворе истерично закудахтали куры. Им ответило короткое низкое рычание…

Даша с окороком на плече устремилась по улице. Мин, сжимая в лапе камень, оглядывался. Фыркал, отставая, гривастый. Хоть дублет бы накинул, дурак. Все ж удобнее…

— Аша, стой. Он прав. Все-таки разумней будет.

— Что прав? Ты его понимаешь?

— Так что тут не понять? Пусть перекинется.

Даша пыталась понять, а Лошадиный уже совал девушке свои вещички. Фыркнул как-то истерично. Даша моргнула — нет, действительно лошадка стоит. В смысле, конь. Не слишком крупный, но такой… весь соразмерный.

— Так, вещички… — Мин сунул себе за пазуху сапожки оборотня, остальную одежду скатал в ком. — Садись, что смотришь?

— Да как… Я же через секунду брякнусь. И вообще, неприлично…

— Да?!

Коник вроде бы присел, и Даша без особых проблем оказалась на его спине. Мин скатывал плащ узкой полосой:

— Это, как его… ярмо.

Конь возмущенно фыркнул.

— Ладно, узда, — поправился полукровка.

Уточнение конику не понравилось, и Даша поспешно сказала:

— Воротник.

Активных возражений не последовало, жгут плаща перекинули вокруг шеи вороного, Даша попыталась удобнее ухватиться.

— О, они на улице, — доложил Мин. — Ой!

— Терпи, — пробормотала девушка, за шиворот взваливая коротышку на коня…

Скачкой это назвать было трудно. Сплошной ужас какой-то. Вороной нес хорошо, заботливо — Даше, сидевшей в седле всего несколько раз, да и то в досмертной жизни, удержаться было не сложно. Но надо было везти Мина, окорок и узел одежды. Сразу стало понятно, что из полукровок настоящих ковбоев-казаков не вырастить. И окорок, и полудикий дарк подпрыгивали на лошадиной спине примерно в одном ритме, разве что свинина не подвывала от ужаса. Понятно, что с короткими ногами действительно усидеть трудно. И просто чудо, что у несчастного Минимума хватало самоотверженности придерживать окорок и узел с вещами. Даша держала полукровку и повод, который «воротник».

Все это, к счастью, требовало полной концентрации, и по сторонам смотреть было некогда. События запоминались обрывками…

…На площади Центрального рынка беглецов натуральным образом обстреляли. Какие-то доблестные идиоты из стражников вопили со смотровой площадки Рыночной башни. Возможно, приказывали остановиться, но в стуке копыт все равно расслышать было сложно. Даша видела минимум один отскочивший от мостовой «болт». Возможно, стреляли и еще — по вылетевшим на площадь варгам (или как их там?). По крайней мере, за спиной рычали и орали…

…От канала беглецы свернули направо. Вороной во весь опор несся к Дальним воротам, у добротного двухэтажного дома наперерез вынырнула длинная тень, вскинула когтистые руки… Мин, взвизгнув, метнул камень. Снаряд беспрепятственно пролетел сквозь тень и стукнул о стену дома. Как отреагировала тень, сказать было трудно — Даша была занята удержанием чуть не свалившегося с коня метателя…

…Успокоить вороного оказалось трудно. Он вздрагивал и норовил вновь сорваться в галоп. Но какой смысл вылетать к запертым воротам, к страже? Даше не верилось, что стреляли именно в нее, но если так и дальше пойдет…

Пришлось сползти со спины и успокаивать, похлопывая по шее и перебирая гриву. Вообще-то, успокаивать мирных и разумных парнокопытных подотряда нежвачных, широко известных как «свинки», Даша вполне научилась, но с этими лошадиными ведь совсем иное дело…

В проулке гривастый перекинулся в двуногого. Даша спешно подсунула ему одежду. Парень, вздрагивая и пофыркивая, натягивал мятые штаны. Скакун он был неплохой, да и так, чего скрывать, довольно сексапильный жеребчик, но явно трусоват. Мин пытался растолковать план спасения, гривастый отфыркивался, но вроде соображал.