Читать книгу - "Арканмирр - Петр Верещагин"

— Верно. Это скорее говорит о том, что ОНИ не умели сражаться. — Носитель Меча знаком приказал мне повторить указанный им прием. — Вне сомнения, ты можешь — и должен — гордиться собой. Гордость — эмоция положительная, она поднимет твою уверенность в собственных силах. Главное, не дать этой гордости превратиться в самоуверенность. Если такое произойдет, тебе конец.

Я парировал удар воображаемого противника рукоятью «меча», пнул его в колено, отступив на полшага влево; боккэн в моих руках описал плавную дугу, оборвавшуюся точно в сердце невидимого врага.

— А теперь попробуй то же самое со мной, — потребовал Алерон.

Я знал, что тут кроется подвох — ему-то наверняка известен ответный удар, ибо не существует универсального приема, — но не отказываться же из-за этого от шанса повысить свое мастерство! Когда еще выпадет подобная возможность?..

Ночь подходила к концу, и с первыми же отблесками зари прозрачный воздух пустыни наполнился сгустками незримого пламени.

— Я-то думал, что знаю, что такое жара, — выдохнул я, вытирая с лица пот. — Казалось бы, даже в аду побывал…

— Граница Черных Песков — место особое, — сказал Алерон. — Жара здесь такое же естественное явление, как снег в Горах Имира.

Странно. Это название он, в отличие от многих других слов, произнес правильно, без малейшего акцента. Тогда я не обратил на это особого внимания, а напрасно.

— Неужели нельзя найти для тренировок место попрохладнее?

— Можно. Но не нужно.

— Не понимаю.

— Тренировать следует не только ловкость, скорость, ум и силу. Выносливость также очень важна. Привыкнешь к жаре — начнешь тренироваться в вечных льдах, потом забудешь о голоде и жажде…

Я недоверчиво покачал головой.

— А потом, случаем, я не должен буду перестать дышать?

— Именно так, — подтвердил Носитель Меча.

Я хотел было рассмеяться, но с ужасом осознал, что он не шутит. Несмотря на жару, по спине пробежал холодок.

В недоступной глубине Черных Песков призрачным маревом высился запретный город, не имевший ни имени, ни постоянных обитателей. У городской черты были установлены колдовские ловушки, которые могли остановить любого случайного путника. Строителям города, вероятно, не приходило в голову, что в самое сердце необитаемой пустыни, где вода кипит в котле безо всякого костра, случайно никто не забредет.

Но по крайней мере один человек проник в этот город и вышел оттуда живым. Это произошло давно, почти девятьсот лет назад, когда истерлинги еще не строили городов, а жили кочевыми племенами. Человеком тем был дервиш Б'Шан, основатель Солнечного Культа. Многое было ведомо истерлингам о Солнцеликом Завете, главной священной книге этой религии (главной, потому как единственной); каждое слово было проштудировано сотнями исследователей вдоль и поперек, каждая идея — новая ли, старая ли — многократно обсуждалась, дабы все могли убедиться в ее мудрости.

Однако никто почему-то не спрашивал, каким это чудом сумасшедшему дервишу, не умеющему держать в пальцах перо, удалось создать подобный титанический труд? Хотя если б и спросил, наверняка ему популярно разъяснили бы, что чудо — оно и есть чудо, и в дополнительных исследованиях не нуждается…

На самом же деле Солнечный Культ был выдумкой тех, кто населял запретный город в то далекое время. Выдумка сработала: сменилось буквально одно поколение, и дикари-кочевники превратились в цивилизованный народ, возводящий каменные постройки, а потом и целые города. То, что не удалось Алхимику в начале Века Завоеваний, обитатели запретного города проделали без всякого труда.

Одно это должно было заронить подозрение в душу Властителя, который видел врага даже в своей собственной тени. Однако — странное дело! — Джафар не то чтобы предпочел забыть об оказанной ему помощи; он начисто забыл о самом существовании города, куда направил Б'Шана, явившись тому однажды во сне «в образе духа веры истинной и непоколебимой».

Ну а взгляды прочих Властителей редко обращались в Черные Пески. Даже Р'джак, чьи территории непосредственно граничили с этой пустыней, не уделял ей особого внимания. Впрочем, какие из орков исследователи! Им же нужно детально объяснять каждое действие — вплоть до того, за какой конец следует держать ятаган.

А запретный город жил своей, недоступной для простых обитателей Арканмирра жизнью, с терпением охотящегося тигра ожидая наступления предсказанного его отцами-основателями Часа.

Часа Огня.

Алерон внезапно отступил на шаг, а боккэн в его руках сменился настоящим мечом.

— Что, теперь переходим к реальным условиям? — спросил я.

— Примерно так, — кивнул Странник. — Только драться мы будем не между собой.

Уловив направление его мыслей, я повернул голову.

Точно. На западном горизонте виднелось облако пыли, определенно скрывавшее за собой отряд всадников.

— Я-то считал, что Черные Пески необитаемы, — сказал я, опуская деревянный меч.

— Эти не обитают нигде, — объяснил Носитель Меча. — Они носятся по всему югу Джангара со скоростью ветра. Города они обходят стороной, зато те, кто попадается им на открытой местности, могут не ожидать ничего хорошего.

— А кто они?

— Оседлавшие Ветер. Так, во всяком случае, их племя называется теперь. По-моему, все истерлинги некогда были такими же; до того, как возник Солнцеликий Завет, — эти слова Алерон подчеркнул уже известной мне пренебрежительной интонацией, — и Б'Шан заставил их строить города.

— Древние истерлинги? Ну и что с того?

— Они полагают, что те, кто называет себя истерлингами теперь, оскверняют это святое имя. И очищают его, планомерно уничтожая их при встрече.

— Но почему они должны иметь что-то против нас? Я — готландец, а ты вообще не из этого мира…

— Боюсь, что Оседлавшие Ветер никогда в жизни не слышали не только об иных мирах, но и о твоем Готланде, — саркастически усмехнулся Странник. — Кстати, будь осторожнее с их стрелами: они часто бывают отравлены.

Предупреждение последовало вовремя: короткая стрела ткнулась в песок прямо у моих ног. Я демонстративно поднял ее и сломал. Знак презрения к противнику был принят, судя по яростному воплю.

Оседлавшие Ветер уже были в двух сотнях шагов от нас. Как только они могли нестись галопом по такой жаре? Я, в невесомой и отражающей солнечные лучи броне сидхе, едва мог дышать. На них же поверх бесформенных грязно-белых одеяний болтались тяжелые плащи из овечьих шкур.

«Дело привычки», — подсказал внутренний голос.

Вполне возможно. Я-то еще в детстве ходил босиком по снегу (не по собственному, правда, желанию, а исключительно из-за отсутствия обуви), а Оседлавшие Ветер точно так же с детства вдыхали раскаленный воздух пустынь…