Читать книгу - "Зона отчуждения - Андрей Ливадный"

— Ага… — он сделал шаг к Вадиму, сверля его немигающим взглядом. Казалось, что он совершенно не удивлен такой неожиданной встречей с полуживым защитником передовых укреплений предмостья.

Вадим смотрел в глаза пришельца с далекой прародины без ненависти, вообще без каких-либо чувств во взгляде, — он был слишком измотан морально и физически, чтобы принимать участие в бессмысленной пикировке, ему лишь хотелось подольше удержать взгляд земного офицера из желания понять, что же на самом деле представляет собой этот человек, зачем он пришел сюда, отчего так спокойно и деловито рассуждает о людях, жизни которых он не представлял, но со всей очевидностью мерил собственными критериями…

Четверо космических пехотинцев окружили Вадима, соблюдая разумную дистанцию и не сводя с него холодных зрачков оружия.

Полковник подошел ближе и, глядя сверху вниз, спросил:

— Сколько вас?

Никто даже не попытался вытащить Нечаева из-под осыпавшейся земли и оказать какую-то минимальную помощь.

Вопрос остался без ответа. Вадим продолжал смотреть на незнакомца, сжав губы в напряженную, бескровную линию.

— Я спрашиваю: сколько вас? Какие силы обороняли предмостье и есть ли укрепления на том берегу? — Полковник быстро терял терпение, и его голос звучал на повышенных нотах, в то время как Вадим молча смотрел на него бесцветными, безумно усталыми глазами.

Офицер не стал в третий раз повторять вопрос, — видимо, терпение у него было коротким, а такие понятия, как «жизнь» и «честь», не входили в разряд устоявшихся моральных ценностей данного человека…

Он спокойно освободил фиксатор силовой кобуры, и рифленая рукоять автоматической «гюрзы» преданно подалась вверх, ложась в ладонь хозяина.

Он поднял импульсный пистолет, спокойно нацелился в лоб Вадиму и произнес:

— Мы не можем отягощать себя бесполезными пленными.

Никто из солдат, включая низкорослого майора, командовавшего соединением серв-машин, даже не попытался остановить это откровенное убийство.

Жуткая усмешка исказила губы возглавлявшего группу офицера, и в этот миг Вадим нажал на спуск.

Автоматная очередь ударила из-под тонкого слоя рыхлой супеси, отшвырнув тело полковника Шермана на несколько метров… Он даже не вскрикнул, лишь нелепо взмахнул руками, роняя импульсный пистолет, а Нечаев уже повел стволом, не давая опомниться остальным окружившим его врагам.

Автомат в его руках захлебнулся длинной очередью, пули веером хлестнули по фигурам в фототропной броне, трое компехов и майор повалились навзничь, но четвертый боец успел выстрелить в Вадима, прежде чем вторая, уже короткая и прицельная очередь пробила забрало его боевого шлема, перечеркнув прозрачную лицевую пластину строчкой отверстий, от которых тянулась тонкая паутина трещин.

* * *

Он лежал в окружении тел мертвых врагов, чувствуя, как что-то горячее сочится по правому боку.

Сознание уплывало медленно, неотвратимо. Контузии, нервное перенапряжение, палящий зной и, наконец, полученное только что ранение сделали свое дело, — он вышел из смертельной игры и лежал, наполовину засыпанный песком, который медленно напитывался его кровью.

Мир утратил свою резкость, все воспринималось туманно и расплывчато, звуки казались глухими, долетающими издалека.

Вадим вяло шевелил руками, пытаясь отгрести от себя песок, но эти бессознательные движения больше походили на конвульсии.

Он отдал всего себя короткому бою, и теперь у него не осталось сил, чтобы жить.

Хотелось снова услышать ту пичугу, что, улучив момент, вдруг запела в обугленных зарослях кустарника на холме, но это желание не сбылось, вместо трели беззаботной пташки он смутно воспринимал иные звуки: протяжный скрип отворяемых металлических ворот, глухой стук осыпающихся по склону камней, ноющее жужжание какого-то механизма…

Помутившийся разум воспринимал эти отзвуки реальности, формируя страшные образы серв-машин, занимающих позиции для залпового огня, но на самом деле все было не так, — строй тяжеловесных «Фалангеров» по какой-то причине остановился, не пересекая километрового рубежа. Машины застыли в непонятном ожидании, но Вадим не видел их, и ему было невдомек, что пилоты серв-соединения попросту растерялись, — оба командира, отправившиеся осматривать разбитые опорные точки первой линии обороны, вот уже полчаса не возвращались и не выходили на связь.

Ноющий звук исходил вовсе не от «Фалангеров».

…Скрипнув на ржавых петлях, приоткрылся деформированный створ ворот древнего бункера, и из образовавшейся щели боком выполз человекоподобный робот.

Его правая нога была оторвана, из обрубка механической конечности, конвульсивно подергиваясь, торчали тросики сервоприводов. Андроид выполз из обломков обрушившегося убежища, подтягиваясь на руках, и, не останавливаясь, пополз прямиком к Вадиму.

Нечаев, чья душа медленно уходила из мира реальности, не видел и не воспринимал его до тех пор, пока механическая рука подползшего к нему дройда не начала разгребать горячий песок, освобождая его ноги.

Боль в боку стала острой, нестерпимой, Нечаев вскрикнул и пришел в себя…

Вторично застонав, он повернул голову, и его потрескавшиеся губы выдохнули одно-единственное слово:

— Хьюго?!..

Андроид на секунду оставил свое занятие, посмотрев на человека немигающим взглядом.

Да, это был он.

Искалеченный, опаленный, со множеством свежих вмятин и шрамов на кожухах, но функциональный, — а как подумалось Вадиму — живой.

— Хьюго…

— Терпи… — сипло и односложно прошелестел неузнаваемый голос, видимо, внутренние повреждения андроида были намного серьезнее внешних.

Разум Вадима, секунду назад пытавшийся покинуть этот мир, вдруг заработал с новой остротой.

— Связь… — также хрипло выдавил он, морщась от боли в простреленном боку.

— Все разбито… — прошелестел в ответ Хьюго, продолжая откапывать его ноги.

Вадим промолчал, собирая всю свою волю, чтобы не закричать от усилившейся боли и не потерять сознание. На секунду пришла иррациональная злость, — зачем Хьюго приполз, вырвав его из начинающейся агонии, когда разум медленно угасал с полным осознанием выполненного до конца долга? Что они станут делать теперь — раненый человек и искалеченная машина? Их осталось двое на передовом рубеже, и по всем мыслимым раскладам оба давно должны были погибнуть…

— Мой встроенный коммуникатор не работает… — просипел Хьюго, делая Вадиму инъекцию обезболивающего и стимулирующего препарата.

— Сколько длился бой? — спросил Вадим, ощущая, как боль в боку унимается и проясняется разум.

— Двадцать минут, — ответил андроид. — Уже полчаса стоит затишье.

— Они не наступают?