Читать книгу - "Крепость души моей - Андрей Валентинов"

Разноцветная река текла из города к окружной. С высоты птичьего полета она выглядела нарядно, празднично. Сверху автомобили походили на забавных букашек. Божьи коровки, майские жуки, бронзовки, жужелицы, клопы-солдатики… «Жукобусы» из журнала «Веселые картинки» 60-х годов.

Букашки везли муравьишек в новый муравейник.

«Мы едем-едем-едем в далекие края…»

Вблизи автомобили наливались тяжестью и блеском металла. В уши врывался басовитый рык моторов, шорох шин по асфальту, нетерпеливые взвизги клаксонов. Пыль, гарь, бензиновый чад. По обочине, щурясь от пыли, брели люди. Пешком, с рюкзаками и баулами, чемоданами на колесиках. Многие на ходу прикрывали лица платками. Пеших обгоняли велосипедисты, не рискуя сунуться на трассу, в сплошной поток железа. Перемелют, костей не соберешь.

Исход.

Вот и окружная. Немудрящая развязка, пустует пост ГАИ. Облупилась голубая краска, наспех брошенная поверх шершавого бетона. В стеклах обзорного «фонаря» отражается небесная синь. Чахлые деревца на обочине – листву густо тронула ржавчина. Кафе для дальнобойщиков. Малиновый тент с надписью «Coca-Cola», белые скелеты из пластика – стулья, столики. В кафе – никого. Словно все уже вымерли.

Кроме ангела.

Клоун Бом, ангел в черном костюме, стоял у поста ГАИ. Смотрел на приближение железной реки. На жуков и букашек, орду рычащих чудищ из стали, стекла и пластмассы. Детища прогресса обогнали пешеходов, вырвавшись вперед. Вот она, рядом – финишная лента.

Ангел стоял и смотрел.

Несмотря на жару, удивительную для сентября, и черную «тройку», застегнутую на все пуговицы, на лбу ангела не выступило ни единой капли пота. Точно так же он ждал бы в дубленке и шапке из ондатры, в футболке и джинсах, нагишом. Ему было все равно.

За окружной серая лента шоссе уходила вдаль. Желтые прямоугольники полей, зеленая кипень дубрав; шифер, черепица и рубероид поселковых крыш…

Свобода.

Жизнь.

Спасение.

И никакой преграды. Ни стальной стены от земли до неба, ни искристого марева силового барьера, ни даже завалящего шлагбаума.

Ни-че-го!

Победно взревели моторы – даешь финишный спурт! Кто будет первым? Серая «Шкода», опасно вильнув, впритирку обошла черный «Лексус». За ней попыталась втиснуться оливковая «Ауди». Сзади подпирали другие. Но лидер уже определился.

Вперед!

…у серой «Шкоды» смяло капот. Металл визжал, корчась. Брызнули фары – сверкающие веера стекла. А сзади уже налетали, громоздясь друга на друга, как собаки при случке – джипы, «Ауди», «Порше», «Мерины», «Жигульки», «Волги», «Газели»…

Дорога встала дыбом.

Те машины, что вырвались вперед, бились о воздух, как о бетон. Отставшие, не совладав с управлением, вписывались в кашу передового отряда. Арьергард тормозил, пытаясь юзом вылететь на обочину и не расшибиться о стволы деревьев. Везунчикам удавалось. Большинству – нет. Автобус «Богдан», битком набитый пассажирами, перевернулся. Его долго тащило на боку, прежде чем «Богдан» свалился в кювет.

Окружная превратилась в ад.

Крики людей терялись в грохоте. Река автомобилей столкнулась с утесом-невидимкой. Воняя бензином и кровью, пена вздымалась все выше. Муравьи дохли в горящих коробках.

Ангел стоял и смотрел.

Лиловый «КИА» обнял березу глубоко вмявшимся капотом. Из покореженной решетки радиатора валил пар. Изнутри раздался удар. Один, другой; третий. С душераздирающим скрежетом заклинившая дверца вывалилась целиком, глухо стукнувшись о землю. Игорь Барташов, дизайнер компании «Зебра», вывалился следом. Охнул, встал на четвереньки.

– Надо было «Sportage» брать, внедорожник, – пробормотал Барташов, плохо соображая, что говорит. – У него бампер – хер сомнешь…

Мазнув ладонью по лицу, он уставился на окровавленные пальцы.