Читать книгу - "Выбравший Бездну - Вадим Арчер"

— Да, и мне так показалось, — с жаром подхватила Жрица. — Они считают, что от богов можно откупиться, и развращают этим себя и наших служителей. Они воображают, что с нами можно обходиться так же, как с людьми: поздороваться, раскланяться, попросить, дать взятку, а затем расстаться и жить прежней жизнью до следующей встречи. Порой мне кажется, что они вообще не понимают нас, не понимают, чего мы хотим от них.

— Тебе не кажется, Хриза, — так и есть. — После общения с лидерами Сил у Мага сложилось твердое убеждение в этом. — Большие истины, попадая в маленькие головы, претерпевают чудовищные искажения. Хорошо еще, если они становятся уродцами, а не превращаются в свою противоположность.

— Как же тогда быть? — В голосе Жрицы прозвучала нотка уныния.

— Если б я знал… — покачал головой Маг. — Чем больше искра, тем легче и правильнее она воспринимает законы творцов. Она должна расти, но если б я знал, как заставить ее расти…

— Есть искры, которые быстро растут, — напомнила ему Жрица.

— Да, я видел, — подтвердил он.

— Нужно узнать, почему они растут, — сказала она. — Ты можешь сделать это для меня?

— Не знаю, — усмехнулся Маг. — Хоть для тебя, хоть для Геласа, хоть для себя.

— Но ты возьмешься попробовать?

— Конечно, возьмусь. Мне самому это интересно.

Расставшись с Хризой, Маг стал высматривать подходящую искру. Наконец он выбрал одну из самых ярких и опустился в узком переулке вечернего города на берегу большой реки.

В переулке было темно, только в окне второго этажа покосившегося от старости двухэтажного дома виднелся свет. Наружная дверь была закрыта изнутри на засов, но для творца было несложным заставить его отодвинуться. Темная лестница в два пролета вела наверх. Маг, прекрасно видевший в темноте, бесшумно обогнул стоявший на пути сундук, перешагнул через пару небрежно брошенных башмаков и стал подниматься по лестнице.

Несмотря на легкую поступь Мага, рассохшиеся ступени нещадно заскрипели. Однако человек на втором этаже не услышал шагов на лестнице: он был всецело поглощен чтением толстой книги в потертом кожаном переплете. Перед ним чадила почти прогоревшая сальная свеча, рядом лежала наготове вторая. Пламя свечи дрогнуло и затрещало, мужчина взял щипцы и снял с фитиля черную полоску нагара. Желтый огонек успокоился и вспыхнул ярче, но тут же снова вздрогнул от порыва сквозняка из распахнувшейся двери.

Мужчина нехотя оторвался от книги и оглянулся. В дверях комнаты стоял белокурый, бедно одетый парень, кутавшийся в неопределенного цвета плащ.

— Добрый вечер, хозяин, — сказал он, раздвигая губы в вежливой улыбке.

— Добрый вечер, — машинально ответил мужчина, но тут же насторожился. — Ты как сюда попал?

— Через дверь. — Улыбка парня слегка расширилась. — Там было не заперто.

— Разве? — удивился мужчина. — Кажется, я уже запирал ее сегодня на ночь, — пробормотал он, подумав про себя, что от напряженных занятий становится слишком рассеянным. — Зачем ты вошел сюда?

— Везде было темно, а в окне этого дома горел свет, — дружелюбно сообщил парень.

— Но это еще не повод, чтобы заходить сюда без приглашения. — Мужчина окинул пришельца взглядом, пытаясь догадаться, что ему здесь нужно. — Ты попрошайничать или на ночлег?

— Просто поболтать. — Парень доверительно улыбнулся. — Почему бы и нет?

— И правда, почему? — хмыкнул мужчина. — Почему бы какому-то бродяге не заявиться в чужой дом, к незнакомому человеку и не навязаться на беседу?

— Ты, я вижу, прекрасно меня понимаешь, — сверкнул зубами парень. — Значит, нам найдется о чем поговорить.

— И о чем же?

Взгляд бродяги скользнул по столу, по склянке с чернилами и бронзовому стакану с очиненными перьями, по ровной стопке чистого пергамента и небрежной груде исписанных листов, по небольшому подносу с подсвечником, а затем остановился на лежавшем перед мужчиной фолианте.

— Хотя бы об этой книге.

— Ты умеешь читать?

— Смогу, если потребуется, — ответил после некоторой заминки парень.

Мужчина заложил книгу листом пергамента и захлопнул ее. На передней обложке переплета слабо выделялся тисненый заголовок. В уголках букв поблескивали следы старой позолоты.

— Тогда садись читай. — Он указал парню рукой на буквы. — Проверим, как ты это сможешь.

Тот составил на пол пивную кружку с покосившегося табурета и подтянул его к столу.

— «Начала», — прочитал он. — А с другой стороны, случайно, не написано «Концы»?

— Нет. — Губы мужчины тронула усмешка. — Здесь только «Начала». До «Концов» еще очень и очень далеко да и с «Началами» не все так просто.

— Догадываюсь, — кивнул Маг. — У каждого явления свое начало.

— Это и верно и неверно. — Мужчина заинтересованно глянул на собеседника. — С одной стороны, у каждого явления свое начало, но с другой стороны, есть же и единое начало. Книга как раз об этом — о начале всего. Об основе всего. Ее написал один из древних мудрецов.

— Из древних? А разве современные мудрецы хуже? — полюбопытствовал Маг.

— Этого никто не может сказать, пока они не станут древними. — Ладонь мужчины погладила истертую кожу переплета. — Любая идея должна выдержать проверку на время.

— Проверку на бессмертие? — лукаво вспыхнули глаза Мага.

— Или хотя бы на живучесть, — поддержал его мужчина.

— Значит — идеи, как и люди, тоже могут быть смертными? — Такая мысль еще не посещала голову Мага. Сам он был из мира, где об устройстве проявленного мироздания многое было давным-давно известно и не обсуждалось.

— Большинство их — смертны. — Внимательный взгляд мужчины встретился со взглядом Мага. — Немногие — долговечны. И очень немногие — бессмертны. По правде говоря, я таких не знаю, хотя и допускаю их существование. Кто я такой, чтобы судить об их бессмертии, — мой век слишком короток для этого.

— Твой век короток, но тем не менее ты ломаешь голову над бессмертными идеями? — обронил Маг. — Зачем? Ты же никогда не узнаешь, насколько они бессмертны.

— Зачем? — встрепенулся мужчина. — Думаешь, я сам не задавал этот вопрос себе? Думаешь, я сотни раз не говорил себе, что было бы лучше, если бы я стал торговцем, завел бы семью, был бы сытым, богатым и уважаемым, растил бы наследников своего дела. Меня не звали бы чудаком, не показывали бы на меня пальцами на улицах. Но как представлю себя таким, тошно делается — на какую чепуху я потрачу свою единственную жизнь. В молодости я сомневался, колебался, но сейчас смирился. Я просто не могу быть другим.

Они замолчали, разглядывая друг друга. Маг обратил внимание, что этому человеку едва перевалило за тридцать, хотя он говорил о себе, как о древнем старике. Хозяина дома, кажется, уже не удивляло позднее появление в его доме бродяги, задающего странные вопросы.