Читать книгу - "Наследница тела - Татьяна Лисицына"

Стас засомневался. Хорошо, конечно, быть ближе к событиям, но и опасно тоже. Если они проиграют: светит каторга или виселица.

− А ты сам-то давно вступил? – спросил Стас.

− В ноябре. Жаль, что поздно. Мне так нравятся эти собрания. Там такие люди собираются. Лучшие люди нашего времени. А как говорят! Не могу по именам называть, − Панин улыбнулся, в лице появилось что-то мальчишеское. – Много споров последнее время происходит. Никак не придём к согласию.

− Ну а ты сам что думаешь? – спросил Стас.

− Я, как и большинство. Мирным путём решить. Просить у царя конституцию с оружием в руках, чтобы власть его ограничить. Ну и крепостное право отменить.

− Просить с оружием в руках, − Стас рассмеялся. – Я вот знаю, что Павел Пестель другое предлагал: уничтожить всех членов императорской семьи, чтобы некому было на троне сидеть.

− А ты откуда знаешь?

− Разговор один подслушал, − уклонился от ответа Стас.

− Пестель арестован, − шёпотом сказал Панов. – Предатель среди нас завёлся.

− И ни один предатель среди вас. И вы, словно мальчишки, всем о своих планах рассказываете. Вот я поэтому и не хочу в ваше общество вступать. Но помочь тебе солдат организовать, если до этого дело дойдёт, согласен. Но вам надо стать более решительными. Тут без крови не обойтись!

Стас вспомнил: сколько новоиспечённый император своих воинов под лёд отправил, приказав стрелять из пушки по Неве. Кровавое вступление на трон. А они тут деликатничают.

Панов через стол протянул Стасу руку. Они ещё выпили по бокалу.

− Может и не надо тебе туда. А вдруг решат всё же, − Панов понизил голос, – убить императора. Могут тебе поручить. О твоей смелости легенды ходят. Да и стрелок ты один из лучших.

Хороша репутация у Николаши, подумал Стас. Очередное моё благодарю.

− Убьёшь одного царя, придёт другой. Хотя знаю я один пример из истории, когда всю семью царскую убили, и разразилась революция.

− Это когда такое было? – загорелись глаза у Панова. – Я хорошо историю знаю. Я хоть и домашнее образование получил, спрашивали с меня со всей строгостью.

Стас был готов наступить себе на язык. И надо же было Романовых вспомнить. Вино в голову ударило.

− А я двоечник был и что-то попутал, − Стас сделал дурашливое лицо, изображая Николашу. Он, вообще, заметил, что Николаша сегодня особенно проявлялся, затмевая его самого. – Это знаешь, я вспомнил, мы как-то к гадалке завались, и стали будущее России спрашивать. Она и сказала: царей не будет в двадцатом веке.

Панов разгладил усы, вытер платочком потный лоб.

− Неужели мы так сильно отстанем от Франции?! Да нет, что тут гадалку слушать. Мы уже начинаем. В наших рядах такие люди, лучшие люди. Давай вот за них и выпьем!

Лучшие люди войну с Наполеоном выиграли, а восстанием никто не руководил. Как такое, может быть? Стас заводился, чувствуя как по всему телу пошла какая-то вибрация. Вот ему бы такое состояние в день восстания. Да он всех за собой поведёт. Допили вино в молчании. Панов посмотрел на него затуманенными глазами.

− А я вот знаешь, чего боюсь? Двух вещей. Если Рылеюшка мне кинжал вручит или вдруг мои люди за мной не пойдут. Надо будет говорить, а горло перехватит.

− Погоди, любезный. Что за кинжал?

− Тайный знак. Кому Рылеев кинжал вручит, тот должен императора убить. Только ты…

− Ага, честное пионерское…

− Что? – глаза у Панова, которые итак на выкате были, казалось, стали совсем выпуклыми и совсем голубыми.

Мы когда играли в детстве, была у нас такая клятва: честное пионерское. Ну, от слова пионер.

На самом деле Стас сам не помнил, как это у него вырвалось. Никаких пионеров уже не было в его школьную эпоху. А вот мама его так говорила, которая в советские времена в школу ходила.

− Слово «пионер» французского происхождения. Означает воин для земляных работ. Тот, который дороги прокладывает, − тут же выдал Панов.

− Неплохое у тебя домашнее образование. Я и не предполагал.

− Зато у тебя другое есть, − вздохнул Панов. – Тебя уважают все, а некоторые побаиваются. За тобой солдаты пойдут. Хотя ты и не командир. А уж твоему успеху у дам можно только позавидовать.

− Могу поделиться, мне только этот успех в тягость теперь, − признался Стас.

− Отчего же? Раньше ты хвастался…

− То раньше было, всё изменилось, когда встретил её.

− И кто же эта счастливица? Постой, так ты же вроде помолвлен.

− Помолвка наша только для вида осталась. Так Анна попросила, а влюблён я в другую, но сейчас не время о женщинах думать. Надо мир спасать. Расскажи, что за кинжал.

− Накануне дня, когда будем выступать, Кондратий выберет, кому убить императора. Вручит ему кинжал.

Стас, конечно, про красивое действо не читал, но знал, что будет выбран Каховский, который от почётной миссии откажется и вместо этого убьёт генерала Милорадовича. А Милорадович славился храбростью необыкновенной и щегольством. Герой Бородинского сражения. В бою выглядел так, словно оделся на пир с друзьями. Шикарная лошадь, сидит спокойно уверенно, одет в генеральский мундир, на шее кресты, на груди ордена. Раскуривает трубку. Стас запомнил почти дословно, так понравилось описание. Захотелось таким себя почувствовать, хоть на мгновение. Внезапно вспомнил: вот ведь отчего стал так нравиться облик Николаши. Сам-то он никогда не был: ни рисковым, ни сумасшедшим. Он в своей прежней жизни предпочитал быть дипломатом.

И вот что удивительно: совершенно в другую жизнь вошёл. Бесшабашный, сумасшедший. Каждый день, как последний со своими принципами. Дуэль – пожалуйста, − женщина – самая красивая, в атаку – айда за мной!

Стас выдохнул. Спокойно. Он здесь зачем? За Алисой. А ведь стоит признаться самому себе: ему нравится всё это мужское сверкающее. Мундиры, ордена, кресты. Вот эта вся мужская энергия, мужская сила. Он упивался ей сегодня. Ему даже к Алисе не хотелось. Расслабит ведь своей любовью. Алисочка, я благодарен тебе, что ты меня за собой увела, сама того не подозревая. А вдруг удастся что-то изменить?! Да он, как и декабристы, готов жизнью нынешней пожертвовать.

А смогу ли я убить императора, если мне кинжал выпадет? Похоже, случилось чудо: я человек из другого мира, начал понимать людей, живших в девятнадцатом веке. Заразился их настроем. Превратился из скептика в романтика. Не нравится мир – организуем тайное общество, чтобы изменить его. Находим друзей, которым это близко, делимся планами и пьём шампанское. Ах, как хорошо только от этой одной идеи. Как тепло от мысли, что я делаю что-то хорошее для людей, а не только танцую на балу с красивыми женщинами.