Читать книгу - "Хохот степей - Александра Питкевич"

— Он ранен был. Не до того ему было, — при моих последних словах хатагтай с облегчением прикрыла глаза, что-то пробормотав едва слышным шепотом. Помня, что без вопроса не получить ответ, а все же рискнула, — Почему спрашиваете, хатагтай?

— Мой сын хоть и знает, что у женщины сложная судьба в любое время и среди любого народа, но он гордый илбэчин. Не всякий мужчина согласится жить с тем, что к его женщине прикасался враг.

— Мы как-то говорили с Эргетом, — вспомнила я тот день, когда мы впервые ехали по степи вдвоем, — и он сказал, что хорошая жена — большая ценность. Что иногда и чужого ребенка можно своим назвать, если жена того стоит. Да и враги его уже не ходят по этой земле, а к предкам отправились.

— Так-то это так, МенгеУнэг, но слухи по степи стелятся, — кивнула Галуу. Вынув из небольшого сундука, что стоял рядом, длинные бусы из красного камня, украшенные серебряными подвесками, хатагтай протянула их мне. — Я рада, что ты вернулась целой и невредимой. Переодевайся, приводи себя в порядок, и отдыхай.

Чистое белье, вымытые волосы и нормальная постель в спокойном месте, которое можно назвать домом — что еще нужно для счастья усталому человеку? Опустившись на чистое покрывало из овечьей шерсти, по которому узором были вышиты птицы, я прикрыла глаза. Пусть я не до конца понимала, от чего Суара могла ночевать в юрте Эргета а я нет, и для чего бабуля колдуна следит за ДуЧимэ, но с этим всем было довольно просто смириться, находясь здесь, в улусе.

* * *

— МенгеУнэг! МенгеУнэг! — счастливый знакомый голос отвлек меня от работы. Все, что могло упасть в дороге, должно было быть снято на пол, пока улус не двинулся в сторону орды. Я как раз несла корзину с редкими статуэтками, переложенными соломой, которые предстояло спрятать в одном из сундуков на телегах, когда меня поймала ДуЧимэ.

Девушка исхудала. Глаза, похожие на огромные темные камни, теперь занимали половину лица, но все же в ней до самых краев, как и раньше, плескалась жизнь. Присмотревшись, я поняла, что все же не права. Девушка выглядела счастливой, с тем затаенным блеском в глазах, который выдает влюбленных девиц.

— Я так рада, что брат так быстро тебя вернул, — вихрь из лент, кос и бус поймал меня в объятия, едва не раздавив ценную ношу и заодно чуть не придушив меня. Отступив на шаг, девушка быстрым взглядом осмотрела меня с головы до ног. — Ты в порядке.

В словах не было вопроса, только итог ее беглого, но внимательного осмотра. Подхватив меня под локоть, ДуЧимэ потянула меня вперед, туда, где собирали сундуки с ценным добром.

— Меня теперь одну на долго не оставляют. Мать с бабулей решили, что я совсем как дитя, раз умудрилась в улей перед хворью своей влезть, — степнячка усмехнулась, помогая перекладывать предметы из корзины. — А еще мне перешивают свадебный наряд.

— И когда свадьба? — с интересом спросила я, разглядывая ДуЧимэ. В ней больше не было того беспокойства и тоски, что нет-нет, да и мелькали в темных глазах еще не так давно.

— Не знаю, — все же улыбнулась ДуЧимэ, не теряя того же свечения в глазах. — Когда вернемся в Орду, шаман выберет день, иначе нельзя. И так много законов нарушаем.

— Да, я помню, что девушек из родного улуса никто в жены не берет, — кивнула я, словно заражаясь улыбкой девушки и тоже растягивая губы.

— Долго трещать будете, госпожи? — сощурив глаза и уперев руки в бока, строго спросила Джай. — Мы скоро двинемся, а ни одна из вас еще свою лошадь не нашла. Поторопились бы, если не хотите с хатагтай в юрте ехать.

Немного пристыженные, мы все же сделали, как велела Джай. Люди, повозки, и большой юрт, что тянули сразу несколько десятков волов — все это, медленно и плавно двинулось с места. Позади тянулись большие стада илбэчина, поднимая облака пыли. По краям нашего каравана ехали нукеры и нойоны, со всех сторон слышался детский смех, лошадиное ржание, громкие разговоры. Люди были счастливы, словно печали прошлых лун остались позади.