Читать книгу - "Третья сила - Валентин Холмогоров"

Пространство вновь начало стремительно меняться: усилием воли Виноградов собрал энергию в единый поток и швырнул ее от себя, как опытный пловец отталкивает случайно попавшееся на его пути бревно. Мир всколыхнулся: казалось, будто невидимый ураган рвется вперед, сметая все на своем пути. Все, кроме высившейся впереди фигуры, возле которой упругий поток разделялся надвое, обтекая ее с разных сторон и не причиняя ни малейшего вреда. Еще один краткий миг – и свет вокруг померк, точно кто-то неожиданно выкрутил на нуль яркость; в воздухе – если он здесь существовал – материализовались тысячи острых зеленоватых игл и устремились туда, где было сконцентрировано сознание Виноградова. Тот отреагировал почти моментально, выставив перед собою прозрачный купол-заслон, принявший на себя основной удар. В ту же секунду стены дрогнули, изображение смазалось, поплыло, стало нечетким и размытым… «Как невовремя!» – вихрем пронеслась мимо досадливая мысль-образ…

– Держу! Д-держу!

Дениченко с испуганно-изумленным выражением на лице вцепился сзади в плечо дяди Саши, одновременно пытаясь с силой вывернуть ему за спину запястье. Аура Мельника стремительно истаивала, на глазах меняя оттенки и очертания, понемногу превращаясь в скудную энергетическую оболочку самого обыкновенного человека.

– В-вы тут с-стоите, как из-зваяния, г-глаза выпучили, и вдруг этот п-прямо из воздуха на м-меня с-свалился! – возбужденно затараторил Николай. – К-кому рассказать – н-не поверят!

Воспользовавшись его разгоряченным состоянием, дядя Саша неожиданно проворно пнул Дениченко в коленку и попытался вырваться, но тот буквально повис у него на плечах, едва не свалив на землю. Дядя Саша перестал сопротивляться и обмяк.

– Поверят, – мрачно предрек Виноградов. – Особенно когда узнают, что мы тут еще одного любителя погулять по менталу вычислили. Что ни день, то праздник…

Первый серьезный успех пришел к нам буквально через несколько часов после моей беседы с Покойником. Видимо, Фролов все-таки принял какие-то превентивные меры, и следующий сигнал тревоги не заблудился между различными ведомствами, решавшими, кому следует реагировать на очередную вспышку уличных беспорядков, а был передан в спешно организованный им штаб едва ли не одновременно с командой «в ружье», прозвучавшей для государственных силовиков. На место выдвинулась группа Захара Румянцева, довольно опытного бойца, шапочно знакомого мне еще со времен Вторжения. По молчаливому соглашению с Призраком я в намечающемся мероприятии не участвовал – слаб еще. Сначала тюремная камера выкачала мою оболочку, потом последовал переход через ментал, за последние сутки пришлось провести несколько сложных ритуалов… Одним словом, сейчас я несколько не в форме. По возвращении ребят Фролов собрал в конференц-зале всех свободных от дел сотрудников и прокрутил на экране небольшого телевизора оперативную видеозапись, сделанную прямо на месте событий. Запись, если честно, получилась так себе: картинка была нечеткой и непрерывно дергалась, складывалось ощущение, что оператор ужасно боится случайно попасть под раздачу. Чуть позже я сам подошел к Румянцеву и попросил его потратить пару минут времени, чтобы поделиться со мною его личными впечатлениями о происшедшем. Тот начал было что-то рассказывать, но я предложил ему просто сесть в кресло, расслабиться и еще раз прокрутить в памяти все интересовавшие меня события. Вот эта картинка оказалась более яркой и подробной, причем настолько, что я даже смог разглядеть несколько упущенных ранее мелких деталей.

Основная проблема, до сего момента делавшая борьбу с нашим таинственным противником малоэффективной, заключалась в используемой им тактике стремительных партизанских набегов. Одержимые появлялись словно из ниоткуда, уже заранее наметив себе жертву, в течение нескольких минут вырезали растерянных и неподготовленных к неожиданной атаке псионов – и вновь исчезали в никуда. За ночь и день погибло больше наших коллег, чем за последние пять лет. Когда на место прибывали сотрудники милиции и псионы-оперативники, делать там уже было, как правило, нечего. Конечно, силовики начали принимать и собственные меры, в целях, как они выражались, «стабилизации ситуации»: указанные мероприятия проявлялись в основном в усилении паспортного контроля на улицах, рейдах по стройкам и общежитиям, а также тотальном шмоне выезжавшего и въезжавшего в населенные пункты автотранспорта. Не обходилось и без традиционных в нашей стране перегибов: в прокуратуру, как горох из ветхого мешка, посыпались заявления от избитых и покалеченных в ходе участившихся задержаний граждан. Уличные рынки вымерли буквально в считаные часы, с проспектов и скверов исчезли дворники, однако нападений от этого меньше почему-то не становилось.

В данном конкретном случае ситуацию в корне изменило присутствие на фасаде подвергшегося очередной атаке здания множества камер наружного наблюдения. Когда на экранах видеомониторов возникла группа подозрительного вида молодых людей, ловко перемахнувших через ограду прилегавшей к дому закрытой парковки, охрана не замедлила нажать тревожную кнопку. Группа Румянцева оказалась на месте уже через восемнадцать минут, подъехав туда практически одновременно с несколькими микроавтобусами, из которых спешно выгружались вооруженные автоматами бойцы в касках и черных бронежилетах с надписью «ОМОН» на спине. В воздухе, словно грозовое электричество, витало напряжение, слышались короткие неразборчивые реплики портативных милицейских раций, прерываемые треском помех.

На сей раз нападению подвергся недавно отстроенный и потому неплохо охраняемый многоэтажный жилой дом в северной части города. Здесь проживало и работало несколько достаточно сильных псионов, в основном – ученых и целителей, в отдельном крыле на первом этаже располагался частный медицинский центр, практиковавший среди прочего биоэнергетические методы лечения пациентов. Употребление прошедшего времени применительно к глаголу «проживало» было сейчас как нельзя более уместным, поскольку, как поведал Румянцеву мрачный усатый милицейский капитан, истерические и непрерывные звонки жильцов в районную дежурную часть свидетельствовали только об одном: с псионами расправились быстро и крайне жестоко. То есть свою задачу нападавшие выполнили на отлично. Только вот смыться уже не успели.

Пока силовики выставляли оцепление, Румянцев попытался расспросить перепуганного охранника о численности проникшей на вверенную ему территорию группы, однако тот лишь что-то невразумительно мямлил, запинался и поминутно норовил сбежать со своего оборудованного в одном из подъездов поста куда подальше. Попытка прокрутить зафиксированную камерами запись также ни к чему не привела: безуспешно потыкав пальцами в кнопки квадрататора, тот лишь произнес что-то вроде «придет старшой, он разберется» – и подавленно затих. Выдать страшную тайну, где в его хозяйстве расположен видеорегистратор, охранник, по всей видимости, был не в состоянии даже под пытками, поскольку попросту этого не знал. Следов ментального воздействия на его ауре не нашлось, оставалось предположить, что он от природы дурак. Коллега Румянцева, Федя Водоплясов по кличке Дядя Федор, обозвал напуганного секьюрити «чопиком», пояснив удивленному Захару, что имеет под этим в виду всех представителей частных охранных предприятий, и предложил для ускорения мыслительных процессов треснуть ему по башке, а еще лучше – не заниматься ерундой и приступить наконец к делу.