Читать книгу - "Алмазная пыль  - Анастасия Логинова"

– Почему же? – взвешенно ответил он. – Всегда интересно знать, что о тебе думают.

– Я так больше не думаю. Я вам верю.

– Хорошо.

Он просто пожал плечами. И мимо меня прошел в гостиную, куда уже пригласил его Яша. Всем видом показывал, насколько ему все равно, что я о нем думаю, и думаю ли вообще! И теперь уж разозлилась я…

Жгла Гришу взглядом и комкала в пальцах нежное кружево на рукаве платья, пока мужчины обменивались дурацкими, ничего не значащими приветствиями.

А потом услышала и о причине, по которой Гриша изволил почтить нас визитом:

– Я, видите ли, приехал попрощаться, – сказал он. – Сегодня и завтра надеюсь разобраться с оставшимися делами, а после – уезжаю из Петербурга.

– Вот как?! – снова не сдержалась я. И разозлилась теперь так, что даже нечаянно надорвала несчастное кружево. – Снова бежите, значит? Куда на этот раз – на Северный полюс? В Антарктиду?

Гриша неловко кашлянул и всего лишь второй раз за встречу посмотрел на меня:

– В Северную Америку пока что. Всегда хотел увидеть Нью-Йорк.

Я покивала.

– Скатертью дорожка!

Кашлянул и Яша:

– Думаю, Маргарита хотела сказать: приятного путешествия вам, Григорий Николаевич.

– Думаю, Маргарита, сказала именно то, что хотела, – возразил Гриша. – Редкое качество и непозволительная роскошь в наши времена – говорить, что хочется.

А я кипела. Зло отвернулась к окну, чтобы больше ничего не ляпнуть. Насторожилась снова, только когда Гриша обратил внимание на ларец с тиарой.

– Когда она пропала, ее искали, – рассказывал он, – долго и очень тщательно искали. А все что нашли в ломбардах и у скупщиков – несколько черных жемчужин, крайне похожих на те, которыми инкрустирована тиара. Оттого и решили тогда, что украшение уничтожено… Хотя бы напоследок признайтесь мне, Яков, где вы ее раздобыли?

– Боюсь, если и расскажу, вы все равно не поверите, – хмыкнул названый братец, и я услышала, как он сам откинул крышку ларца. – Если желаете, можете убедиться, что тиара подлинная.

А потом я долго смотрела, как Гриша с возрастающим интересом хмуро изучает украшение. Там, где он стоял, света было маловато, но подойти к окну – ко мне – он не рискнул.

– Клеймо действительно принадлежит моему деду… – задумчиво произнес он, наконец. – Должен сказать, я был уверен, что тиара уничтожена – да не кем-то, а моим братом. Выходит, ее действительно выкрали тогда, шесть лет назад?.. Кто?

Он с прищуром посмотрел на Яшу, а тот легко пожал плечами:

– Маргарита это выяснит, не сомневаюсь.

– Маргарита?

– Когда вернется в особняк фон Гирса – все ответы там.

Тогда Гриша посмотрел на меня в третий раз – вопросительно. И все, что я могла, измученно сказать ему:

– Я не хочу туда возвращаться… совсем не хочу.

– У нас нет выбора, – Яков снова отмахнулся. – Ты молодец, Марго: на балу все прошло отлично – фон Гирс немало заинтересовался. А нынче, когда я переговорил с ним более детально, уже не сомневаюсь – ваш брат, Григорий Николаевич, пойдет на все, чтобы вернуть тиару. Он даже женится на Маргарите.

– Что?.. – Мой голос от возмущения сорвался на противный фальцет.

Гриша молча, хмуро и недоверчиво смотрел на него.

– Так вот каков твой гениальный план? – горячилась я. – Отдать меня фон Гирсу в полное распоряжение?

– Позволь, Марго, это не моя вина, что он тебя уволил. Я-то сделал все, что мог! Увы, не так много в наши времена причин женщине поселиться в доме мужчины.

Я сжала виски руками и упрямо качала головой:

– Ты не видел, как мы попрощались с фон Гирсом на том балу… он не женится на мне все равно! Даже ради тиары!

– Женится, – безапелляционно заявил Яша. – Вот увидишь…

– Он не женится на Марго, потому что она этого не хочет!

Это сказал Гриша – очень негромко, но с Яковом мы все равно разом замолчали.

– Мне казалось, мы с вами понимаем друг друга, Григорий, – недовольно заметил Яша. – Брак, разумеется, будет фиктивным, и, едва все кончится, я немедленно заберу Маргариту. Мы с Марго, точно как и вы, желаем найти убийцу баронессы фон Гирс – а иного способа нет!

– Я уже не уверен, что так уж важно найти ее убийцу… – неожиданно ответил на это Гриша. Голос его звучал по-прежнему тихо, даже подавлено. – Да и было ли вовсе это убийством? Я полагал, что мой брат убил ее, а позже уничтожил тиару и выдумал эту нелепую кражу, чтобы отвести от себя подозрение. А теперь уж я не знаю… Стоит ли вовсе ворошить былое?

Гриша опять смотрел на меня – не так, как прежде. Он словно совета спрашивал.

…И все-таки он не бежит. Наоборот, наконец, отпустил прошлое. По крайней мере, готов это сделать.

Я ободряюще ему улыбнулась. С трудом сдержалась тогда, чтобы не подойти и не обнять. Грише это нужно, кажется – но это было бы совсем ни к месту. У нас все равно ничего не выйдет: нельзя об этом забывать.

– Я сейчас… принесу ваше пальто, Гриша, – сказала я, лишь бы появилась причина уйти: не то и правда как дурочка брошусь ему на шею.

Может, и к лучшему, что он уезжает? – думала я, спрятавшись за дверью своей комнаты и нарочито медленно сворачивая его пальто. Чего ради ему оставаться здесь, если он никогда толком не был счастлив в Петербурге?..

Шкатулку я тоже прихватила, чтобы отдать. Прихватила и фотографию, но, поколебавшись, вложила ее не в его карман, а в свой. Боялась, что Гриша увидит ее, вспомнит все разом и… желание мстить проснется в ту же минуту.

Да и вряд ли он помнит об этом фото. Помнил бы – не отдал пальто мне.

Когда я вернулась, Якова в гостиной не оказалось. Но Гриша стоял там же и, заложив руки за спину, хмуро смотрел на тиару сверкающей из бархатного ларца.

– Когда вы уезжаете? – спросила я.

– К концу недели, надеюсь, меня здесь не будет. – Он поднял на меня взгляд. – Я устал искать правду, Марго, просто устал. И несчастным быть тоже устал. И я не из-за вас уезжаю, не думайте…

– …у нас бы все равно ничего не вышло, – быстро договорила я.

А он, подумав недолго, кивнул.

Вот и все.

– Вы и газету бросаете? – спросила, изо всех сил не допуская неловкого молчания. – Чем же займетесь теперь?

– Газету я продаю: кажется, ее собираются использовать как типографию – это популярно сейчас. А деньги, вероятно, вложу во что-то… возможно, в ювелирное дело. Когда-то давно это приносило мне радость.

– Это правильное решение! – горячо поддержала я.

И до боли закусила губу, боясь сказать лишнее. Подошла, чтобы отдать ему пальто и шкатулку. Потом поняла, что не могу так, и, старательно пряча глаза, достала фотографию. Тоже отдала ему.