Читать книгу - "Клуб "Темные времена" - Элисон Гудман"

– Вы похитили Берту, лорд Карлстон?

– Какой мне резон красть вашу горничную, леди Хелен? – Граф нахмурился, и его брови угрожающе изогнулись. – Ради собственного удовольствия? На это вы намекаете? Или вы думаете, что тем утром я сошел с яхты в Саутгемптоне и внезапно ощутил необоримое желание убить невинную девушку?

Хелен отшатнулась. Что ж, ее фантазии сбылись: к лорду вернулся привычный сарказм.

– Так я должна поверить в то, что вы совершенно случайно оказались рядом с моим домом именно в тот час, когда исчезла моя горничная?

Лорд Карлстон сидел неподвижно и внимательно рассматривал собеседницу, прищурив глаза. Хелен поерзала на стуле. До них донеслось громкое восклицание мисс Таркуэлл:

– Изумительная история, мистер Макдональд!

– Это не случайность, – наконец сказал граф. – Я приказал слуге наблюдать за вашим домом. Он возвращался ко мне с докладом.

Он за ней следил?

– Но что с Бертой?

Лорд Карлстон покачал головой:

– Я не видел ее тем утром.

Поверить ли ему? Сложно судить о правдивости слов этого человека, когда он так искусно маскирует свои эмоции.

– Загляните в мое сердце, – предложил граф, заметив недоверие девушки. – Смотрите, сколько будет угодно. – Он откинулся на спинку стула, не опустив скрещенных на груди рук. Его предложение больше походило на вызов.

Хелен перевела дыхание и попыталась проникнуть в его душу, отыскать признаки того, что лорд говорит правду. Ей не удавалось успокоиться под пристальным взглядом графа, но без этого она не могла окунуться в его сердце. На ум пришли слова из стихотворения известного поэта Блейка: устрашительная стать^[37]. Они идеально описывали невозмутимое лицо Карлстона, классическое сочетание твердого подбородка, ярко выраженных скул и чувственных изящных губ, присущее римским статуям. И все же в мужественной красоте скрывалось нечто, от чего стыла кровь в венах. Удивляться здесь, наверное, было нечему: граф посвятил жизнь разрушительной борьбе. Хелен неспешно впитывала в себя очертания его лица, присматривалась к каждой детали и общей картине, замечая постоянную смену чувств.

– Вы похитили Берту? – повторила она.

На лице лорда Карлстона мелькнула легкая тревога, но вины Хелен в нем не почувствовала. По крайней мере, по отношению к Берте. Как ни странно, на девушку нахлынула волна радости – теперь она почти уверилась в том, что граф не навредил ее служанке. Однако его что-то мучило. Догадка превратилась в уверенность. Хелен еще раз глубоко вздохнула и прощупала подсознание графа. Пытаясь отыскать правду, девушка изучила детали пазла, составлявшего душу лорда Карлстона. Мрачные и тщательно сокрытые, вместе они собирались в покрытый тенью образ страдания, древний и вечный, искусно спрятанный от окружающих. Хелен колебалась: она выяснила, что хотела, по суровым чертам его лица, предательски дрогнувшим подбородку и рту, морщинам у темных, внимательных глаз, но соблазн был слишком велик. Она окунулась глубже, изучив пройденный графом путь боли и страданий. Хелен раньше никогда подобного не видела. В этом человеке нечто важное боролось за выживание, многие годы противостояния отражались в каждом вздохе, каждом взмахе ресниц, каждом еле заметном движении. И он проигрывал эту битву.

Лорд Карлстон напрягся и изумленно вздохнул.

– Достаточно, – сказал он и прервал ее исследование элементарным приемом, то есть отвернулся.

Хелен, внезапно выхваченная из глубин чужого сердца, моргнула. Глаза были сухими, и их неприятно покалывало. Несмотря на это, от девушки не ускользнули на мгновение раздувшиеся ноздри – сожаление! – и расширенные от удивления зрачки. Граф не ожидал, что девушка заберется в самые глубины его души. Впрочем, как и она сама. Всего через секунду ее восторг сменился стыдом.

– Как вам это удалось? Вы словно смотрели мне прямо в… – Лорд Карлстон осекся.

«Душу», – закончила про себя Хелен. Она опустила веки и мягко прижала к ним кончики пальцев, надеясь сбежать отсюда, от пораженного графа, от собственного недостойного поведения. И все же увиденный образ запечатлелся в ее сознании. Что он означал? Битву его души за выживание? Против чего? Может, графа все-таки терзала смерть жены? Тяготило убийство? Но Хелен не хотелось в это верить. Неужели она пала жертвой привлекательной внешности, прямо как леди Маргарет?

Девушка открыла глаза. Лорд Карлстон намеренно не смотрел на нее – вероятно, это было своего рода отступление. Хелен решила поднять более отвлеченную тему, избегая разговора о его душе.

– К чему нам способность проникать так глубоко? Какая в ней польза? – спросила она.

– Искусители веками обитают в человеческих телах, но они не создания из плоти и крови. В отличие от нас, у них нет чувств. Тем не менее многие из них научились мастерски изображать соответствующие эмоции. – Лорд Карлстон посмотрел прямо на Хелен, вновь заковав свое лицо в непробиваемые доспехи. – Порой, когда эмоции нахлынули внезапно, когда они особенно сильны, в искусителе проскальзывает нотка фальши, незримая для обычных людей. Она позволяет нам отличить чудище от человека.

– И понять, лгут нам или говорят правду, – добавила Хелен и ощутила на себе долгий, холодный взгляд графа.

– Верно. Итак, вы определили, верить ли мне, что я не похищал вашу горничную?

Хелен достойно встретила ледяной взор лорда Карлстона:

– Да, вы не лжете. – Мужчина саркастически усмехнулся. – Но если ее забрали не вы, то кто?

– Почему вы убеждены, что ваша горничная была похищена? Возможно, произошел несчастный случай или она сбежала.

– Берта выполняла поручение экономки и не могла уйти далеко, – ответила Хелен. – Любое происшествие на улице привело бы ее обратно. Кроме того, в доме остался ее сундучок с личными вещами.

– Соглашусь, это подозрительный факт. Или же признак того, что горничная спешила. – Лорд Карлстон постучал пальцами по столу. – Само собой, есть и иное объяснение. Ваша горничная – искуситель.

– Что? – ахнула Хелен, забыв о необходимости говорить шепотом.

– Тише, бога ради, – прошипел граф и окинул взглядом комнату.

Восклицание Хелен вышло не особенно громким и осталось незамеченным даже тетушкой, которая увлеченно беседовала с Сельбурном.

– Я не отрицаю такой возможности, – поправил себя лорд Карлстон. – Вы замечали в девушке какие-либо странности?

В сознании Хелен вспыхнули образы с открытки. Она моргнула, отгоняя от себя безобразную картинку. Ее можно приписать к странностям, но как рассказать об этом графу? Признать, что она видела подобное непотребство, значит показать себя с безнравственной стороны. Хелен не хотела предстать перед графом порочной девушкой. Она сделала глоток лимонада и поморщилась от его водянистого кислого привкуса. «Брось, – одернула себя Хелен, – разве для тебя так важно мнение его светлости?» Быстрый взгляд на Карлстона – темная голова наклонена вбок, от пристального внимания насмешливых глаз по телу пробегают волны жара – резко вернул ее к реальности. Она не хотела пасть в его глазах. То, что она видела развратные картинки и поняла, что на них изображено, несомненно, вызовет в лорде Карлстоне отвращение, но в то же время позволит ей подобраться к правде об исчезновении горничной. К тому же она дала обещание Дерби.