Читать книгу - "Стальной ворон. Книга 1 - Екатерина Стадникова"

«С девчонкой определенно нужно что-то делать», — размышлял Тангл, закрывая за маленькой Тенью дверь. — «Если из нее вырастет чудовище, это будет моя ошибка. Ошеломляющая черствость и шокирующих размеров эгоизм. За кукольной внешностью и наивными глазками мы дружно пропустили что-то».

Руфус надеялся, что мисс Ви избавит его от необходимости участвовать в воспитании. Но Виатрикс больше интересовало изящество туалетов и утонченность дорогих духов. Она благополучно прививала девочкам понятие прекрасного. Только все это находилось снаружи! Мисс Ви не волновала «начинка», если шляпка и платье сидят превосходно. Руф начинал подозревать, что очень скоро ему придется перевоспитывать двоих, и Эмьюз в их число не входила. Лют прекрасно усвоила, что такое лесть, правда пользовалась ей крайне неумело.

Неуклюжие потуги наталкивали на неприятные размышления о Виатрикс. Рядом с этой женщиной кто угодно почувствовал бы себя настоящим героем. Мисс Ви слишком умело использовала свои неувядающие чары, и Руф попался, как мальчишка. Но то ли он вырос, то ли поумнел, а то и все сразу, только теперь за пленительным очарованием и кротостью Виатрикс отчетливо просматривалось что-то совсем иное. Общение с ней точно связывало по рукам и ногам блестящей липкой паутиной.

Не теряя времени, Руфус переоделся в форму, призвал маску и подошел к зеркалу. Связаться с незнакомым человеком довольно непростая задача. Вышколенная девушка в справочной внимательно выслушала просьбу, предложила потерпеть минуту и пропала.

Вскоре на темном стекле вспыхнула надпись: «Осуществляется вызов. Ждите». По гладкой поверхности пробежала рябь, и взору открылся уютный кабинет, так похожий на тот, который сам Руф занимал в Центральном Управлении Ордена, когда вел расследования.

— Чем могу быть полезна? — спросила Тень, откладывая исписанные листы.

— Леди Виктория Антонова? Сэр Руфус Тангл, — представился он. — Наставник Эмьюз Варлоу. Хочу узнать, что произошло.

— Вполне понятное желание, — кивнула та. — Вы, главное, не беспокойтесь. Все уже позади.

— Я нахожусь в Шейдивейл со второй девочкой, — пояснил Руф. — Но приеду к вам, как только потребуется.

— Не потребуется, — заверила Тень. — С другой вашей подопечной все в порядке?

— В полном, — отрезал он. — Вы собираетесь давать интересующую информацию или нет?

— Послушайте, Тангл, мне сейчас некогда, — дежурную доброжелательность сменил деловой тон. — Вот-вот набегут правозащитники, а официальное обвинение требует доработки. Я честно собиралась поставить вас в известность утром.

— Кому вы голову морочите? — разозлился Руфус. — Зачем они? Адвокат от Ордена всегда присутствует, если вы, конечно, в Главном Управлении. А больше никто не нужен.

— Я-то там. Склоняюсь перед вашей наблюдательностью. Только нашему Дивному пятнадцать лет, он не в состоянии внятно назвать свое имя, и никаких данных на него нет, — предельно спокойно ответила женщина. — Более того, я убеждена, что ребенок не преступник, а жертва.

— Занятные пошли жертвы, — перебил Руф. — Вы сказали столько слов, а вместо них могли бы ввести меня в курс дела.

— Поберегите свои нервы и мои заодно, — попросила Леди Виктория. — Не хотите ждать до утра, а придется. Не отнимайте у меня время. Я не отдыхаю в Спрятанном городе, а работаю.

Отражение растворилось. От негодования Руфуса буквально трясло. Давно ему никто так ласково не хамил. Кипя праведным гневом, Руф вышел из дома и оторвался от земли. Чистое ночное небо — лучшее лекарство.

Руфус летел, обгоняя ветер, над вмиг опостылевшим городом с его черепичными крышами и пушистыми скверами. От бессилия и обиды хотелось камнем рухнуть на мостовую. «Как она посмела?!», — колотилось в висках. — «Какое ей дело до того, чем я занят? Кто дал право осуждать? Сидит, наверное, сейчас и думает, мол, что за подлец, бросил девочку на произвол судьбы».

Город закончился. Аббатство промелькнуло темным пятном внизу, а впереди, на горизонте за полями и редкими поселками уже поднималась сторожевая башня. Подлетев ближе, Руф собрался повернуть назад, как вдруг заметил на площадке одинокую фигуру.

Вильгельмина стояла, прислонившись к одной из колонн, поддерживавших крышу. Что-то неестественное было в самой позе.

— Я пролетал мимо, увидел тебя и… — начал Руфус, опустившись на площадку, но Тень внезапно пошатнулась и рухнула, как подкошенная, прямо ему в руки.

Она дышала с трудом и не открывала глаз. Удержать тяжелую, словно гранитная статуя, Вильгельмину оказалось не так-то просто. Руф осторожно положил ее на пол, стащил с себя верхнюю мантию, скомкал и сунул Тени под голову.

Складывалось ощущение, что жизнь теплилась в теле Вильгельмины едва-едва. За считанные секунды очертания ее фигуры изменились: плечи стали шире, а бедра уже. Минуту спустя в Тени не осталось и намека на женственность. Тут-то Руфус не на шутку испугался. Он помнил, что антропоморфы непроизвольно возвращают себе истинный вид только в одном случае.

— Не вздумай умирать у меня на руках, — пробормотал Руф. — Я позову кого-нибудь на помощь.

В кармане брюк зеркальца не обнаружилось. Наверняка оно преспокойно лежало в мантии. Стараясь не потревожить Вильгельмину, он приступил к поискам.

— Тангл, ты? — слабым голосом спросила Тень.

— Помолчи, сейчас достану зеркало, и тебя спасут. — Руф мгновенно забыл обо всем на свете.

— Не надо меня спасать. Это же стыд и позор, — возражения прозвучали уверенней и тверже.

— Мина, я хочу знать, что произошло? — В действительности, Руфус понятия не имел, как обращаться к антропоморфу в подобной щекотливой ситуации.

— Глаза разуй, дубина. По-твоему, я похож на женщину? — Он попробовал сесть, но быстро бросил эту затею. — Ничего со мной не случилось. Поскользнулся, ударился затылком о сигнальную чашу. Потерял сознание. Когда очнулся, мне стало немножко дурно. А тут ты, руки распускаешь. Нравлюсь?

— Мне уже нагрубили, — отмахнулся Тангл. — Не желаешь говорить правду, хотя бы не издевайся. Клещами тянуть не собираюсь.

— Все-таки нравлюсь. — Вильгельм постепенно приходил в себя.

— О, да! — иронически отозвался Руф. — Но лишь в одном качестве. Как приятель с отвратительным чувством юмора. Так что пускай слюни на кого-нибудь другого.

— Уел, — согласился тот. — Кроме шуток, официальную версию ты запомнил, на случай, если что-то подобное снова стрясется.

— Скажи хоть, ради чего стану врать? — предложил Руфус.

— Ради спасения моей чести.

Танцор предпринял вторую попытку сесть. На этот раз Вильгельму повезло больше: бедняга отполз к перилам, прислонился спиной и вытянул ноги.

— Сегодня все наперекосяк, — признался он. — Не знаю, из-за чего, но обычная процедура вымотала меня настолько, что я упал в обморок. Бесполезный сигнал в пустоту посылаю уже тучу времени. Да, это непросто, но и не настолько тяжело, чтобы… вот так. Неужели слабею? Хочется думать, что просто день такой. Неправильный.