Читать книгу - "Зильбер. Первый дневник сновидений - Керстин Гир"

Вопреки всем ожиданиям, тридцатого сентября, на мой день рождения, выдалась прекрасная осенняя погода, чистейшее голубое небо, будто с картинки. На солнце воздух прогрелся до пятнадцати градусов, а то и больше, и мы были далеко не единственными, кому пришла идея устроить пикник в такой замечательный день.

Лотти, Флоранс, Эрнест, мама и Чарльз с машиной уже с самого утра были заняты переноской половины всего скарба Спенсеров в парк, поэтому нам удалось занять одно из самых удачных местечек, с которого открывался замечательный вид на город.

Мне разрешили прийти лишь после того, как всё было готово. Освободившись из жарких объятий Персефоны (её подарком на день рождения оказался браслет с надписью «Дружба навсегда», у неё был точно такой же), я призналась, что усилия действительно того стоили. Обстановка утёрла бы нос любому придирчивому глянцевому журналу — здесь были горы подушек и одеял, наполненные гелием воздушные шарики и всевозможные вкусности, которые Лотти красиво разложила на столе, покрытом белой скатертью. На ветвях развевался даже подходящий плакат с надписью «Sweet Sixteen». Что ж, возможно, здесь они немного преувеличили.

— Ох, ничего себе, — услышала я голос Эмили, обращённый к Грейсону. — Это ваши серебряные подсвечники?

Да, именно они. А из настоящей хрустальной вазы торчал пышный праздничный букет. Еду разложили на тарелки из веджвудского фарфора, шампанское охлаждалось в серебряном сосуде, и его, естественно, полагалось разливать лишь в соответствующие бокалы.

Грейсон почесал затылок.

— Шестнадцать лет бывает лишь раз в жизни, — заявил он. Кажется, мантра Флоранс пробралась и в его мозг.

Эмили презрительно хмыкнула.

— Не нравится она мне, — прошептала Мия, сооружая себе бутерброд с огурцом и пастой из лосося. — Но сейчас я подложу ей парочку неправдивых фактов. Если что-то из этого появится в ближайшие дни в Балабо-Балаба, мы сразу поймём, что она и есть Леди Тайна.

Я уже открыла рот, чтобы поддержать Мию, но в этот момент увидела Чарльза, который поднимался вверх по тропинке, держа под мышкой зонт от солнца.

А за ним показался Генри, и сердце моё перекувыркнулось несколько раз. Я кашлянула.

— Мия, скажи, ты бы очень огорчилась, если бы я перестала выступать против мальчишек? — Врать дальше было бессмысленно. Мия искоса поглядела на меня и вздохнула.

— Это чувство, оно хотя бы приятное?

Сложно сказать. Сейчас да. Просто потому, что Генри шёл прямиком ко мне, солнце освещало его фигуру, и никто на всём белом свете не умел улыбаться так, как он. И потому что…

— Лив, ну-ка прекрати это, — прошипела Мия. — Ты смотришь на него, как влюблённая овца!

Я вздрогнула.

— Что, всё так плохо? Это же ужасно.

И тут я произнесла слова, о которых многократно пожалела в тот день:

— Если я ещё хоть раз так посмотрю, пожалуйста, пообещай, что ты меня тут же толкнёшь или запустишь чем-то. Обещаешь?

— С удовольствием, — сказала Мия. Моя младшая сестрёнка отлично умела держать слово, поэтому через три часа у меня образовался внушительный синяк под рёбрами, а в плечи, спину и голову постоянно летали всевозможные предметы: каштаны, пакетик чая и даже один черничный кекс.

Или «керничный чекс», как его называла Лотти, когда поблизости оказывался Чарльз. Каждый раз, глядя на Лотти, я всё отчётливее понимала, что именно Мия имела в виду под выражением «взгляд влюблённой овцы».

Но если честно, я всё чаще ловила себя на том, что вечеринка начинает мне по-настоящему нравиться.

Еда была просто фантастически вкусной, особенно пшеничные лепёшки и гренки с соусом карри, над которыми Лотти хлопотала целое утро.

Мне удалось рассадить гостей по собственному усмотрению, ведь это был всё-таки мой праздник, и я поместила Персефону между мамой и Генри. Так мама не могла задать Генри никаких нескромных вопросов или, ещё хуже, выдать ему каких-нибудь кровавых подробностей моего рождения.

Генри был в полном восторге от Лотти — наверное, потому что она оказалась так похожа на Лотти из снов.

Мы решили поиграть в знаменитостей, и все очень повеселились, глядя на Эрнеста, который считал себя Уинстоном Черчиллем, хотя на самом деле был Бритни Спирс. А Грейсон удивительно талантливо изобразил в пантомиме Фродо. Мы катались по земле от смеха, и только Эмили даже не улыбнулась. Оказалось, она вообще ничего не знает о «Властелине колец», потому что считает фэнтези глупейшей тратой времени.

Детектив Мия Зильбер тем временем пришла к выводу, что Эмили явно не хватает лёгкости и чувства юмора, присущих Леди Тайне. Но, возможно, это лишь удачная маскировка.

В конце дня все хором пели мне «Happy Birthday», даже незнакомые люди, которые оказались рядом. И я призналась себе, что этот день действительно прошёл замечательно. Только бы не забыть потом поблагодарить за всё Флоранс. Хотя она и тут снова преувеличила. После еды всех ждала игра в крокет.

Я решила пропустить сие мероприятие и предложила помочь Чарльзу и Лотти собрать грязную посуду и разложить её по коробкам. Тем временем Эрнест и мама прогуливались с Кнопкой, а Мия и Дейзи кормили надоедливых белок кусочками яблок.

Чарльз радостно поглядел на черничный кекс.

— Никогда не слышал о таких ягодах, как керника, но они мне очень по вкусу.

— Керника? — Лотти поглядела на него с недоумением. — Я тоже о таких не знаю. Но моя кузина по фамилии Гольфванг живёт в деревне Керникхофен.

Я решила, что Лотти и Чарльза пора оставить одних, и принялась собирать пустые стаканы.

— Тебе помочь? — осведомился голос за моей спиной. От страха я чуть не выронила бокал шампанского. Где только Генри научился так незаметно подкрадываться к людям?

Он улыбнулся мне.

— На площадке для крокета просто невозможно находиться. Флоранс жульничает, Эмили нервничает из-за игры Грейсона, а Персефона только что описала твоё бальное платье. Во всех подробностях.

Я почувствовала, как заливаюсь краской. О бале я с ним ещё не говорила.

— Удивительно, сколько всякой чепухи умещается в одном платье: парча, тюль, жемчужины, рюши, розы, четыре различных оттенка тёмно-синего… — Генри поглядел на меня вопросительно. — И что, чёрт возьми, такое шёлковая оторочка?

— Пусть у меня есть бальное платье, оно вовсе не означает, что я обязательно пойду на этот бал, — быстро сказала я, а когда он поднял вверх бровь, поспешно добавила: — Просто… потому что… Флоранс рассказала маме, что ты мне предложил… И вдруг у меня оказалось это платье… И я сама понятия не имею, что значит эта шёлковая оторочка.