Читать книгу - "Судья Королевского дома - Инна Сударева"

— Добрый день, господин рыцарь, — почтительно поклонился хозяин, видя добротные одежды путника, его длинный меч за спиной и широкий кинжал на бронзовом наборном поясе. — Хотя что я говорю: какой он добрый. Как зарядил с утра, так и льет, ливень распроклятый... Прошу вас, к огню поближе, снимайте куртку и сапоги — я дам вам сухие.

Брови путника удивленно приподнялись — видно, не везде он встречал такое радушие.

— Благодарю, у меня есть свои, — предупредил он Акила, который уже выудил из-под стойки пару крепких, но сильно поношенных сапог.

Он подошел к очагу, где уже трещало и шипело внушительных размеров сырое полено, расстегнул пояса (их было два) и перевязь, что крепила на спине меч, снял промокший капюшон и длинную куртку и повесил их на гвоздь, вбитый в стену, уселся на скамью, чтобы заняться сапогами, в которых (Акил слышал даже из-за стойки) хлюпало.

— Займитесь моей лошадью: она привязана во дворе, — обратился гость к хозяину, — ей нужно сухое стойло и хороший овес.

Акил кивнул мальчишке, и тот выбежал наружу будить спавших на сеновале работников.

— Что господин желает на обед? — спросил тем временем трактирщик.

— Холодного цыпленка с гречневой кашей, свежих овощей и молодого вина.

Хозяин кивнул, и пока гость обсыхал и переобувал сапоги (запасные он достал из своего дорожного мешка), быстро накрыл один из столов в зале простой, но опрятной скатертью и выставил на него все затребованное.

А сапоги у прибывшего были очень хорошие: из отличной мягкой кожи, шиты точно по ноге и крепкими аккуратными стежками, по бокам шнуровались для лучшего облегания. Впрочем, и та обувь, что сушилась у очага, была не хуже. Акил прекрасно знал, что, посмотрев на башмаки, можно судить и о человеке: богат он, знатен или нет, да и о многом другом. А такие сапоги, как у приезжего, были и дороги, и красивы, и удобны. Удобны и для ходьбы, и для езды верхом. Затем трактирщик незаметно стал рассматривать и хозяина сапог. Явно не простолюдин и даже не из мелких дворян: хоть среднего роста, но строен и статен, как вельможа, каждое движение быстрое, пружинистое, словно у дикой кошки; лицо гладкое чистое с красивыми чертами, только выражение на нем мрачное и усталое, а коротко стриженые волосы — с заметной проседью, хотя на вид прибывшему лет тридцать, не больше.

Гость принялся за еду. Акил подошел, приготовив стаканчик для себя, спросил:

— Я не помешаю вам, сэр?

— Нисколько.

Хозяин радостно улыбнулся и сел напротив, потягивая вино. Так он решил составить компанию приезжему и заодно разговорить его.

— Я вижу, вы не местный, — начал трактирщик. — У вас легкий акцент. Вы с юга, я угадал?

Тот кивнул, аккуратно оторвав от цыпленка лоскуток мяса и отправив его в рот. Так же благовоспитанно ложкой зачерпнул кашу и заел все это четвертиной помидора. Набив таким образом рот, он показал Акилу, что настроен есть и слушать, а не разговаривать. Трактирщик понял.

— У нас часто кто-нибудь останавливается, — продолжил хозяин. — И мы всегда рады гостям. Так что, если желаете заночевать в «Крестовище», я приготовлю вам лучшую комнату. У меня всегда чисто, сухо и тепло — об этом хозяюшка заботится.

Гость вновь кивнул, продолжая поглощать цыпленка, кашу, помидоры и вино.

— Отлично, — обрадовался Акил. — Эй, старушка! — На этот его зов в залу вошла полная румяная молодая женщина — его жена, в просторном домотканом платье, подвязанном чистым передником. — Приготовь комнату нашему гостю.

Хозяйка, увидав красивого рыцаря, приветливо улыбнулась ему, кивнула мужу и пошла по дубовой лестнице наверх.

Тут в харчевню, громко хлопнув дверями, заявились сразу несколько фермеров из соседних усадеб — не заметить дым, что заволок половину деревенской улицы, было невозможно.

— Здрав будь, старина, — сказал один из них трактирщику. — Ну и льет сегодня — грех не пропустить по стаканчику.

Скинув намокшие шерстяные плащи на вешалки, они сели кружком за стол у стены, то и дело поглядывая на приезжего. Тот вполоборота оценил вошедших и вновь вернулся к своей трапезе. Возникла небольшая пауза, в течение которой Акил перебрасывался взглядами с односельчанами, которые вопросительно моргали ему. Чуть заметно пожав плечами на их немой вопрос «ну что?», трактирщик вдруг поймал на себе внимательный взгляд гостя, который скрупулезно объедал куриное крылышко.

— Это полено, — сказал гость.

— Что? — не понял Акил.

— Я говорю — полено... Это ведь сигнал. Дымовой сигнал.

— А-а-а, — протянул трактирщик.

Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга, а в глазах обоих искрил еле сдерживаемый смех. И через это мгновение оба расхохотались, шутливо грозя друг другу пальцами.

— Рад, что повеселил вас, сэр, — сказал Акил. — Но как вы догадались?

— Да просто, — отвечал гость. — На моем пути столько перепутий и крестовищ встречалось, и всюду одно и то же... Ждете от меня баек?

— Мы были бы рады услыхать от вас что-нибудь интересное о дальних странах и местах, непохожих на наше, сэр, — согласно кивнул Акил, и вслед за ним закивали крестьяне.

— Ну что ж, я вроде достаточно набил живот, чтоб и вас покормить байками, — усмехнулся приезжий.

Он уже отодвинул свой стул от стола, чтобы оказаться в круге света, отбрасываемом пламенем, что горело в камине, но тут опять хлопнула входная дверь, запуская новых посетителей. Но это уже были не крестьяне. Сперва в трактир зашел хозяйской походкой высокий, широкоплечий молодой вельможа в богатом бархатном одеянии и необъятном берете, украшенном золотым шнуром с кистью, что свешивалась ему на левое плечо. Его рыцарские сапоги нещадно грохотали и звякали шпорами по дощатому полу, а широкий алый плащ, казалось, решил затмить даже огонь в камине.

Окинув надменным взглядом обстановку и всех присутствующих, вельможа оглянулся к дверям и произнес:

— Входите, тут вполне прилично.

В приоткрытую дверь тут же скользнули с головы до ног укутанные в плотные плащи две тонкие женские фигуры. Где-то во дворе послышалось ржание лошадей, голоса людей.

Акил проворно подскочил к новым гостям.

— Рад приветствовать вас, благородные господа, — начал было он, но вельможа прервал его:

— Пусть немедля весь этот сброд убирается. Нам нужны две лучшие комнаты и самый лучший ужин. Во дворе — мои люди и лошади. Им также нужна еда и крыша.

— Все сделаем, все сделаем, — затараторил Акил и бросился во двор, несмотря на дождь.

Крестьяне тем временем спешно и понуро ушли. Вниз спустилась хозяйка. Поклонившись новым посетителям и предложив им сесть пока за стол, она собралась провести первого гостя в его комнату.

— Эй, я же сказал: чтоб никого, кроме нас, не было! — вдруг рявкнул вельможа.