Читать книгу - "Королевства Драконов II - Эрин Теттенсор"

– Моему другу нужна помощь, – не сдавался эльф. – Он столько раз нам помогал, что сделать то же самое – значит поступить правильно. Я был взращён на историях о Незримом Трикстере, Авачеле, и их приключениях – разве Эреван оставил бы друга перед лицом беды?

– Скажи мне, Хальт, – спросил Тринкуло. – Как мне сдержать клятву Авачела, если я заберу у труналор одного из сильнейших воинов в час нужды?

– А ты скажи мне, Тринкуло, – в ответ потребовал эльф, – Как ты собираешься выполнить своё задание – каким бы оно ни было – без меня?

Дракон какое-то время собирался возразить, но это было бессмысленно. Он разразился хохотом, который, как подозревал Хальт, слышно было, наверное, даже в Дамбрате. Эльф повернулся к Ферле, направив указательный палец прямо на свою щёку.

– Эта татуировка призвана напоминать нам, что клятва связывает обе стороны. Мы должны Тринкуло намного больше, чем он нам.

– Порывистость юности, – вздохнул вождь. – Тринкуло, на твоё усмотрение.

Дракон покачал головой.

– Точно знаю, что потом об этом пожалею. Седлай.

– Над чем вы смеялись? – спросил Хальт. Тринкуло закончил беседовать с Чалинташем, и сейчас компаньоны вернулись в свою комнату в «Весёлом Жонглёре».

– Смеялись? – переспросил Тринкуло, расхаживая взад-вперёд. Дракон всегда отличался неугомонной энергией, но на сей раз эльф видел, что каждая вена в его человеческом облике вздувается и пульсирует. – Когда?

– В какой-то момент вы с Чалинташем рассмеялись. Над чем же?

– А, – понял вирм, остановившись на месте. – Над идеей. Абсурдной. Когти Справедливости охотятся на металлических драконов, отвергающих планы Ларета. «Справедливость и добро превыше всего» – вот их код чести. А ещё «Честь и уважение праведной невинности». И где в этом справедливость, где добро? Чалинташ рассказал, что два серебряных Когтя явились в его логово, и ему пришлось пролететь пол-Анаурока, чтобы избавиться от них. Мы просто изгои и дураки для Его Великолепия – только потому, что не хотим сунуть головы в песок, погрузиться в кататонический сон и надеяться на лучшее! Если уж это не смешно, то я тогда даже не знаю, что!

Он снова начал шагать по комнате.

Хальту решение Чалинташа встретиться с Тринкуло в таверне под названием «Весёлый Жонглёр» показалось глубоко циничным. Сам Чалинташ был медным драконом – вместе со ртутными они являлись самыми легкомысленными из драконов и славились любовью ко всяким шуточкам и проказам.

А когда подводит даже сила шута…

– Почему он показал на меня? – спросил Хальт. – И ты знаешь, о чём я говорю.

– Да, это. – Тринкуло опустил взгляд. – Это не относилось конкретно к тебе. Скорее в целом к эльфам. Никто, конечно, не говорит, что эльфы стоят за тем, что происходит именно сегодня. Вовсе нет. На самом деле…

– Что ты говоришь? – потребовал объяснений Хальт.

– Эльфы сделали это, – дракон посмотрел другу прямо в глаза. – Ярость. Эльфы создали её. Боги знают, как давно… но это сделал твой народ, Хальт.

– Зачем? – спросил воин. – Зачем эльфам это было нужно?

– Чтобы подвинуть нас, – эти слова, казалось, приносили Тринкуло физическую боль. – Драконы когда-то правили миром, а эльфы захотели занять наше место. Поэтому их верховные маги придумали это проклятие безумия. Вирмы становились безрассудными, дрались друг с другом, оставляя логова, чтобы быть убитыми. Оно даже заставляло их пожирать собственные яйца. Численность драконов уменьшилась, и эльфы смогли создать собственные цивилизации.

– Но ведь это касалось только злых драконов?

– Может быть, но я сомневаюсь, – сказал Тринкуло. – Сегодня проклятье влияет на всех – хороших, злых. Кто-то может даже сказать, что так и было задумано.

Цвет покинул смуглое лицо Хальта.

– Ты не знал об этом проклятии?

– Нет. Полёты уже случались, но причина была мне неизвестна. Чалинташ тоже не знал, пока с ним не поделился родственник, обнаруживший свидетельство в человеческих руинах на дне Лунного моря.

– И все равно он винит меня, – отметил эльф.

– Нет, – возразил Тринкуло. – Не винит. Как он может? Это произошло тысячелетия тому назад! И моя миссия… Я должен рассказать тебе о ней. Возложил бы он её на меня, если бы ненавидел эльфов? – странно откровенная улыбка возникла на лице вирма, словно перечёркивая всё, что он до этого сказал. – Мы летим в Эвермит.

– Эвермит? – не поверил Хальт. Когда он был моложе, Лес Амтар посетил эльф с бронзовой кожей, верхом на белом пегасе. Труналор вежливо отклонили его предложение оставить древнюю родину, за которую много раз была пролита их кровь, но его рассказы впечатлили Хальта – разве могло быть хоть какое-то место таким, как чужеземец описывал?

Тринкуло кивнул.

– Высшая эльфийская магия породила Ярость, возможно, она же и станет решением. Такова моя роль. Мы направимся в Эвермит в поисках помощи верховных магов.

Всё развивается слишком быстро, подумал эльф. Всего неделю назад он едва выбрался из леса, а сегодня он сидит на самом дальнему берегу Фаэруна и строит планы о том, чтобы пересечь океан и прибыть в место, которое некоторые из его народа даже считают мифическим.

– Почему тебя? – поинтересовался воин. – Почему не отправить другого дракона?

– Они решили, что я идеально подхожу из-за моей близости с эльфами, – объяснил Тринкуло. – Они знают про Ярость, и, несомненно, атакуют любого приблизившегося к ним дракона. Но, возможно, они не станут стрелять в ртутного, особенно с эльфом-наездником. Хорошо, что я взял тебя. Есть и ещё кое-что. Разыскать Эвермит трудно даже с воздуха, он скрыт довольно сложными иллюзиями. Но я превосходно знаю дорогу. Ведь вообще-то я там родился.

– На Эвермите? – поразился Хальт. – Почему ты никогда не упоминал об этом?

– Ты никогда не спрашивал, – улыбнулся вирм.

Вдруг как будто оглушительный гром раздался снаружи, и ночь наполнилась криками. Двое мужчин подбежали к окну. Ночь была ясной, со множеством звёзд, но без луны. Своими зоркими глазами как эльф, так и дракон чётко увидели лоснящуюся, ржаво-золотую фигуру дракона, кружащую над крышами Берегоста. Пролетая над зданиями, она била медными крыльями и хлестала толстым хвостом, разламывая дерево и камень.

В одной из лап дракон держал человека в униформе – городского стражника, всё ещё