Читать книгу - "Остаться человеком - Карлаген"

голоса проникали в саму душу, подобно трупным червям вгрызались в плоть, пожирали саму суть и отрыгивали её обратно, творя из Хэвальварда что-то иное. Духи забрали его зубы и теперь на их вместо них у него были мерзкие гнилые пеньки, которые будут с ним до конца его дней, даже если из все выбить, со временем они вырастут вновь. Это цена за возможность накладывать мелкие проклятия своим голосом. Духи забрали его осязание, и теперь он никогда не почувствует ни радость объятий, ни тепло любимого человека, ни порыв ветра зато он чувствует присутствие духов. Хозяева голосов сгноили и выплюнули его кости, теперь каждый день, Гниль поселившаяся внутри их причиняет ему ужасную боль, из-за которой он регулярно стонет по ночам, но в обмен духи дали ему власть над мертвыми телами и понимание, как заставить их двигаться, как наполнить их жаждущими тела духами и вдохнуть некоторое подобие жизни. Духи предлагали многое, но просили не меньше.

Но даже полученные силы нужно было кормить. Кровью скотины, или кровью людской. Последнее было удобной возможностью избавляться от уродов, но не всегда голоса соглашались на такую цену, временами им хотелось чего-то особенного: жизнь девственницы, жизнь вдовы, жизнь просто красивой девушки... И платить эту цену, тяжкое бремя, но Хэвальвард платил, надеясь, что жертвы этих невинных душ не будут напрасны, как жертва его матери.

А потом мерзкая ночная тварь проникла в его дом и украла ребенка. Хэвальвард лично преследовал тварь, даже нашёл целое их сборище, но ничего не смог сделать. Он не был слаб, его окружали его помощники, но твари владели своей мерзкой магией и целой кучей грязных трюков. Твари ушли, оставив старого слугу духов ни с чем. С тяжёлым сердцем он вернулся назад.

- Хэвальвард, мой сын? - Первым со жрецом заговорил взволнованный мужчина, каштановые волосы и борода которого находились в беспорядке. Он обеспокоенно сжимал грубую ткань своей засаленной серой рубахи.

- Я не смог их поймать, Облауд. Но твой сын пока жив. Его волосы и кровь, всё ещё в храме, под присмотром духов. Мы принесём щедрые жертвы и найдём твоего мальца. И как бы то ни было, мы отомстим.

- Мне нужен мой сын Хэвальвард! Сын, ты понимаешь?! Я лучше бы тварь забрала моих дочерей, их все равно много, почему мой сын?! - Мужчина сорвался на крик из-за чего стало заметно отсутствие у него во рту некоторых зубов. Брызги слюны летели в разные стороны, и казалось ещё немного и мужчина захрипит. Хэвальвард молчал, он понимал этого человека как никто другой.

- Облауд. На всё воля духов. Я попрошу их помочь, но ты же знаешь, духам нужна Плата.

- Бери любую мою дочь, мне нужно вернуть сына. Девок не жалко.

- Предки не просили чего-то конкретного. Выбирай любую дочь, которой готов пожертвовать. Мы найдем твою кровь.

Когда мужчина покинул обитель духов, жрец уединился в своём храме. Чужая жертва подождёт, а пока он должен принести свою. Хэвальвард позвал духов этого места и они явились на зов. А после, старик с силой сжал свои грязные пальцы и надавил на собственные глаза. Это больно, это жуть как страшно, но под взглядом духов, старый жрец начал выскребать свои глаза. Кровавые ошмётки вперемешку с гноем с звонки шлепками падали на пол. Жрец собственными руками только что лишил себя зрения, но не останавливался, выскребая остатки собственных глаз, а между тем из глазниц обильно струился едкий гной, разъедающий даже кожу. Раньше ему бы не нашлось места, но сейчас это мерзость рождалась в глазницах старика наполняя храм застарелым смрадом.

- Плата принята. - Хэвальвард поклонился голосам, а после его голову пронзила жгучая боль. Из его Арта вырвался вопль полный боли, что всё же через некоторое время стих. Старик поднялся. Он больше никогда не будет видеть как прежде, зато станет видеть иначе.

Хэвальвард улыбнулся, теперь он хоть и слеп, но видит то, что не видели его смертные глаза. Теперь он видит больше.

- Отныне имя Хэвальвард мне не подходит. Отныне я - Человек-Лось. И ни одна мерзкая ночная тварь не скроется от моих мертвых глаз. - Хэвальвард засмеялся, только сейчас его смех тоже изменился, неслышимый для ушей смертных он разносился на многие дни пути вокруг, пугая мелких духов и словно подтверждая права Человека-Лося на его территорию.

Интерлюдия Величайший Шаман всея Горы

Когда-то жил маленький Гоблин. Или не совсем маленький, ведь по человеческим меркам ему исполнилось тогда двадцать пять. Дико легкомысленный возраст для Гоблина, прямо позднее детство от двадцати пяти до ста человеческих лет. Маленький Гоблин всегда мечтал научиться колдовать. Как-то Колдун их племени умер ударившись головой во время оргии или не умер - маленький Гоблин был не слишком умным. Но раз Колдун умер, значит племени нужен новый Колдун. Но как им стать? Логично, что нужно съесть труп старого Колдуна! Логично настолько, что это даже дети знают! Или нет.

Маленький Гоблин во всяком случае считал, что логично. Так что он съел труп Колдуна или не труп, какая сейчас разница? А после упоролся, без всякой грибной настройки. Что с ним случилось, Гоблин не знал, да и знакомых спросить нельзя было. Хотя между прочим - Гоблины мудрая бессмертная раса. Правда про бессмертие не знают, а в мудрость Велих Вумных гоблинов чёт не верят - дураки, что с них взять.

Раз он съел Колдуна, значит теперь он тоже мудрый. Раз он Мудрый, значит может творить всякие чудаковатости. А что самое чудаковатое в нём? Правильно - дерьмо.

Всё логично - получил чудаковатую силу через рот, использовал её с другой стороны. Логично? Логично!

И маленький Гоблин стал учиться правильно какать. Учителя у него не было быстро и потому всё приходилось узнавать самому. Сначала выходило дерьмо обычное, но потом его получалось делать всё чуднее и чуднее. Маленький Гоблин решил, что раз он научился чудить, значит он стал Вумным и Мудрым Шамана или Колдуном? Маленький Гоблин всегда путался в этих двух чудилах. Главное теперь он может вовсю использовать чудаковатую силу, а значит нужно имя подобрать более крутое и Чудаковатое. Потратив кучу времени на раздумья - где-то минуту, никак не меньше, маленький Гоблин решил, что знает только одно крутое и чудаковатое имя