Читать книгу - "Брак на поражение - Анна Шаенская"

— Это на словах, — буркнула я, — мама и приключенческие романы обожает, и героинь-бунтарок. А когда я сказала, что отправляюсь в морское путешествие, устроила такой скандал…

— Тебе и так слишком многое позволено, — усмехнулся Вергилий, — так что не прибедняйся. И в путешествие тебя всё равно отпустили.

— Угу, после того, как ты сказал, что со мной поедешь, — напомнила я.

— Бьянка переживает за тебя, — отмахнулся дядя, — будут свои дети, поймёшь.

— К-хе…, — при упоминании о детях я закашлялась, а дракон сдавленно фыркнул. И лишь Делия вежливо проигнорировала намёк Вергилия.

— Давайте вернёмся к делу, — буркнула я. — Как именно мы скажем им? С чего начнём?

— Будем действовать по ситуации, — сказал Себастьян, выглянув в окно, — и мы почти приехали.

— Как это, по ситуации? — возмутилась я. — Нужен план…

— Беру всё на себя, — успокоил меня дракон, — поверь, я провёл не одну сотню переговоров и смогу найти нужные слова.

— А я буду рядом и поддержу! — добавил дядя.

— Ну… ладно, — сдалась я.

— Приехали! — сообщил кэбмэн.

— Леди Виола, — Себастьян первым выпрыгнул из кэба и подал мне руку, — позвольте помочь.

— Благодарю, — я шустро выскочила наружу и осмотрелась.

К счастью, курьер от инквизиции уже прибыл и мчал к нам, размахивая огромным букетом.

— Ваши цветы! — произнёс запыхавшийся посыльный.

— Благодарю, — Себастьян забрал цветы и рванул к парадному входу. Вваливаться в особняк порталом мы не рискнули, решив, что это будет невежливо.

— Ви! — поторопил меня дядя.

Великие духи, будьте милосердны! Путь хоть здесь всё пройдёт гладко! Хватит на сегодня драк и скандалов.

— Ваша Светлость, герцог Дельгаро, — учтиво поклонился дворецкий, когда мы кубарем ввалились внутрь, — милорд Рона, леди дэ Веласко. Граф и графиня ждут вас, прикажете…

— Дорогая моя! — раздался звонкий голос матушки. — Как я счастлива, что ты, наконец, почтила нас своим визитом!

Ой… кажется придётся допросить Кусини. Судя по лучистой улыбке и хорошему настроению, матушка была уверена, что герцог прибыл просить моей руки. Да и как-то подозрительно тихо в доме. Значит, всех слуг, готовящих дом к завтрашнему приёму, отпустили.

Точно хитрый котяра наплёл, что Себастьян влюбился в меня с первого взгляда и тут же замуж позвал! Хотя, если опустить некоторые подробности…

— Ваша Светлость, — почтительно воскликнула матушка, сложив на груди унизанные браслетами и перстнями ручки.

— Для нас огромная честь принимать вас в этом доме! — добавил отец, умудрившись незаметно… подмигнуть мне?!

Кусс-с-с-сини! Ай, да Кусини! Не знаю, что он там намявчал родителям, но пока всё идёт лучше, чем я себе представляла.

— Не знала, что вы знакомы с Виолой, — продолжила матушка.

— Ну, как знакомы, — уклончиво начал Себастьян, — мы женаты!

— В-в-вы … что? — матушка нервно хихикнула и вцепилась в рукав отца.

По побледневшему лицу было видно, что она не оценила дипломатических талантов Себастьяна. Впрочем, как и я.

Вот же… мастер переговоров! Найду нужные слова, буду действовать по ситуации…

— Господа, а почему мы толпимся в передней? — жизнерадостно мявкнул Кусини, пытаясь немного снять напряжение. — Давайте пройдём в гостиную, выпьем по рюмочке бренди!

Под шумок кот попытался проскользнуть ко мне, но манёвр с треском провалился. Матушка изловчилась, схватила Берти за шкирку и подняла вверх.

— Господин Альберто, вы ничего не хотите объяснить? — нахмурилась леди Бьянка, как следует встряхнув моего фамильяра.

— Я? А я, что? — Кусини поднял передние лапы, изображая глубокое покаяние. — Что знал, то и рассказал, а если чего и добавил от себя, так не со злого умысла, а по незнанию!

Ох… знать бы ещё, чего наплёл этот мыслитель …

— Сиятельные господа, — продолжил распинаться Берти, — ну не годится срывать зло на несчастном животном! Мы находимся в разной весовой и магической категории. И вообще…

— Кыш отсюда! — прошипела матушка, выкинув Кусини порталом на улицу. — Позже поговорим. А что касается вас…

— Ваши Сиятельства, прибыл посыльный от Его Величества, Алваро Третьего, — сообщил незаметно подкравшийся дворецкий, — прикажете впустить?

А вот и цветочки подоспели…

— Маркус, проводи посыльного в гостиную, мы его там встретим, — сказал отец, — господа, следуйте за мной. Альберто прав, не стоит обсуждать дела на входе.

Так-с, ну для начала — неплохо! Даже в обморок никто не упал.

— Что всё это значит? — едва мы зашли в просторную светлую гостиную матушка достала веер и воинственно хлопнула им по ладони.

— Ваша Светлость, если это была шутка, то крайне неудачная, — добавил отец.

— Уверяю вас, я не посмел бы шутить подобными вещами, — ответил Себастьян.

— Тогда как прикажете всё это понимать?

— Сестра моя, всё проще, чем ты думаешь! — лучезарно улыбнулся Вергилий. — Во всём виновата любовь!

— Не ёрничай, братец, или вылетишь в портал вслед за котом!

У-у-у-у… плохи наши дела.

Кстати, о котах…

В окне мелькнул тощий белоснежный хвост, а через миг появился и весь Кусини. Фамильяр висел на слишком тонкой ветке и отчаянно размахивал передней лапой, пытаясь нарисовать… двойку? И… «н»?

Две недели?

Так, а это что? Инк…

Дописать послание Кусини не успел, ветка сломалась и кот с диким мявом полетел вниз. Ох…

Берти… катастрофа ты ушастая! Хорошо ещё, что здесь невысоко. Всего-то, второй этаж.

— Что это было? — насторожилась матушка.

— Бродячие коты? — предположил Вергилий.

— Тут только один кот может бродить, — нахмурилась мама. — Ладно, с этим дипломатом я поговорю позже. А пока…

Договорить она не успела. Спас королевский курьер. Уж не думала, что буду так радоваться этим цветочкам!

— Ваши Сиятельства, граф и графиня…

Пока посыльный перечислял титулы моих родителей и зачитывал поздравительное послание короля, я мысленно связалась с фамильяром Себастьяна.

— Делия! Леди Делия!

— Берти жив, — раздался в голове взволнованный голос кошечки.

Берти?! Ничего себе, какое резкое потепление в отношениях…

— Он слегка ушибся, но ничего серьёзного, — продолжила Делия.

Ах, вот в чём дело! Как Берти умеет прикидываться раненым и несчастным я хорошо знала. Сама не раз попадалась на эту удочку, пока не поняла, что по Кусини театр плачет.