Читать книгу - "Аскольдова невеста - Елизавета Дворецкая"

— Эй, Белотуре, это я, Радим! — крикнул княжич. — Не стреляй!

Белотур сделал своим людям знак обождать. Но оружия они не опустили, и сам он вышел навстречу родичу в шлеме, в кольчуге, со щитом и с мечом наготове.

— Здоров будь, Радим Забериславич! А я уж думал, ты домой не хочешь ехать, — сказал он, настороженно оглядывая брата жены. — А ты вон как заторопился — небось ночь не спал? Ну, сам виноват, я тебя звал с собою.

— Не знал я, что ты уедешь, не попрощавшись. — Выпрыгнув из лодьи, Радим, тоже в кольчуге и шлеме, подошел к нему. Под шлемом его лицо выглядело гораздо старше, и только отсутствие бороды и короткая, до середины бедра, рубашка выдавали, что этому одноглазому рубаке всего семнадцать лет. — А не то, конечно, не отпустил бы тебя так…

— Ну, и что же гнался? Поклон батюшке передать? Я и сам не обижу, родич ведь.

— Погоди… родич. — Радим опустил щит. — Поговорить надо.

— Слушаю. Только не затягивай беседу, нам путь еще дальний, а люди истомились.

— Я… от князя смолянского Станислава к тебе приехал.

— Вот как? — Белотур прикинулся удивленным. — С каких это пор сын радимичского князя у смолянского на посылках? Или ему послать больше некого? Поклон прощальный велел передать?

— Ладно тебе кощуны петь, Белотуре! — Радим и сам был не рад, что выступает перед свояком в таком неприглядном виде. — Ведаешь и без того, зачем я здесь. Князь Станислав хотел с дружиной за вами идти, всех порубить, а Огнедеву в жены взять. Я его еле уговорил не ходить, меня пустить вдогон. Мы с тобой родичи, и всегда между нами дружба была — неужели теперь не договоримся? Неужели ты меня, брата жены твоей, не послушаешь? Твой брат и мой отец — давние союзники, родством дружбу скрепили. Не позволят чуры, чтобы нашей дружбе теперь конец пришел, да из-за чего?

— Из-за чего? Из-за чего нашей дружбе должен конец прийти? Вроде нам делить нечего.

— Ты сам знаешь! — в досаде отвечал Радим на вежливые, полные скрытой издевки слова Белотура. Тот прекрасно все понимал, но нарочно мучил его, заставляя признаваться в том, что попал в тяжелое положение. — Моя невеста, дочь Громолюда, теперь в руках Станилы, и только он имеет право ее замуж выдать! А она нужна мне! Пять лет я ее ждал! Взрослый давно, я все в парнях хожу! А Станила не отдает мне ее! Говорит, что самому нужна! И только тогда мне ее отдаст, если я ему взамен привезу Огнедеву. Иначе опять мне с пустыми руками домой возвращаться! За что мне такой позор? По всей земле нашей надо мной смеяться будут! Ты мне такого стыда хочешь? А еще родич называется! Перед чурами не стыдно, которым ты клялся мою сестру беречь и всех ее родичей держать за своих?

— А тебе не стыдно, что ты на мужа сестры своей с дружиной пошел?

— Что тебе эта ладожанка? — вступил в беседу Светило Жданович, рассудительный мужчина и кормилец Радима. — Отдай ты ее Станиле, раз уж она ему так нужна! Или Аскольд другой невесты не найдет?

— А почему бы вам для парня другой невесты не поискать? Или хороших девок на свете мало?

— Я не хочу другой! — запальчиво крикнул Радим. — Пять лет все знали, что я возьму Ольгицу. И если она теперь Станиле достанется, это мне позор на всю жизнь.

— А еще — она дочь Громолюда! — напомнил Светило. — Ее дети будут наследниками всех земель по верхнему Днепру! Случись что со Станилой, Марена его возьми, и муж ее снова смолянскую землю в руки заберет. Или ты не понимаешь, чего это стоит?

— Я-то все понимаю. Мне неясно только, что ты делать будешь, родич дорогой? — Белотур пристально взглянул в единственный глаз Радима. — Дружину на меня поведешь? На свояка? А отец твой, князь Заберислав, благословил тебя на такую рать?

— Не отдашь, значит?

— А ты думал, моему брату Аскольду нужен такой позор, что его невесту по дороге отберут? Мне, думаешь, нужна такая слава, что у меня, как у бабы-раззявы, кто хочет чего, то и возьмет? Я для брата своего невесту у Варяжского моря добывал, не для Станилы. Вот будешь его братом — поищи для него. А я уже нашел и не отдам ни тебе, ни кому другому. Хочешь — отнимай. Только подумай, как ты отцу будешь отвечать за это… и за сестру.

Радим молчал. Ведь это его сестра находится в роду Белотура, а не наоборот. Белотур добром Огнедеву не отдаст, а будет битва — даже обернись Перун лицом к Радиму и одержи он победу — его сестра после этого из воеводской жены превратится в робу, и, что будет с ней дальше, лучше не думать.

Две большие дружины, держа оружие и щиты наготове, стояли друг против друга на берегу реки, и киевская дружина прочно преграждала радимичам путь к крайним избам веси. Где-то там была Огнедева, но поляне и ладожане окружили ее так же тесно, как темные тучи плененное солнце. Никто не мог уступить. И для всех время тянулось мучительно медленно. Радим изнывал от сознания своего бессилия, стыда и грядущего позора, а Белотур боялся, что Станила идет по следам своего юного союзника и может нагрянуть когда угодно. А новый смолянский князь не связан с ним родством, и его оружие родовой закон не удерживает.

— Ох, беда какая князюшке нашему на старости лет… — вздохнул Светило, при всей своей мудрости не видя выхода из этого тяжкого положения.

— Я биться с тобой не буду, — наконец решил Радим, подняв взгляд на Белотура. — Но и через мои земли тебя с Огнедевой не пропущу. Хочешь — прорывайся. И сам тогда перед моим отцом отвечай. И перед твоей женой…

— Коли такое дело, то вам самим его решать нельзя. — Из-за стены вооруженных мужчин вышел волхв Одолень. — Ни туда ни сюда, уступить никто не хочет, и решить дело боем родовой закон не велит. Сделаем мы вот что. Пусть приедут и князь Аскольд, и князь Станислав, и князь Заберислав, да и ладожских старейшин обождать будет не худо. И пусть все кругом сядут, братину разопьют во славу богов, и боги путь укажут — Либо невестами обменяться, либо на поле бойцов выставить. Огнедева того стоит. А покуда князья не собрались, она в доме богов подождет.

— Это где? — Радим с надеждой смотрел на человека, который подсказывал, как ему снять с себя ответственность и если не привезти Станиле Огнедеву, то хотя бы не дать увезти ее в Киев.

— А на Числомерь-горе. Всеми радимичами, и смолянами, и голядью она уже много веков почитаема. Там Огнедева будет в безопасности и чести и никому не достанется, пока спор достойно не будет разрешен.

— Я согласен, — быстро сказал Белотур и бросил выразительный взгляд на Велема.

— И я согласен. — Тот кивнул.

Три воеводы и волхв в ожидании уставились на Радима.

— И я против слова не скажу. — Княжич склонил голову, и Светило испустил вздох облегчения. Радим сделал все, что мог, и если Огнедева останется на земле его отца, то будущий княжеский совет уж верно выделит и для него невесту. Тот, кто в итоге получит Огнедеву, должен будет поддержать и его в обмен на помощь!

Остальное было легко. Воеводы быстро договорились, что Одолень и Радим провожают Огнедеву в святилище Числомерь-горы, с ней там остается ее брат Велем и его дружина, кроме тех, кого он пошлет за своим отцом и старшими родичами. Белотур со своей дружиной уезжает в Киев, чтобы передать вести и приглашение своему брату князю Аскольду. А поскольку приближалась осень и времени на разъезды оставалось мало, то по всему выходило, что встречу князей придется назначить не ранее чем на Корочун. А Огнедева до тех пор останется взаперти, и красота ее снова засияет для людских взоров только тогда, когда возродится после самой долгой ночи ее небесная сестра…