Читать книгу - "Заклятье зверя - Юлия Набокова"

Бейл дожевал булку, стряхнул в рот последние крошки – вкуснейшей выпечкой тетушки Гелены не хотелось делиться даже с птицами – и обернулся на окна дома волшебника. Скоро он там? Сегодня Гидеон обещал рассказать им о рунной магии, и Бейл уже притоптывал от нетерпения в ожидании интересного урока.

Ученики тем временем возобновили спор об упавшей звезде и хотели узнать мнение припозднившегося Вернера на этот счет. Однако любимчик Гидеона, похоже, не разделял всеобщего возбуждения.

– Не понимаю, чего вы так всполошились? – Вернер лениво повел плечами. – Ну, звезда, ну, упала. Подумаешь…

Во дворе на мгновение воцарилась изумленная тишина, а потом всех будто прорвало. Шум, гам, гвалт! За всеобщей суматохой ученики даже пропустили появление волшебника. Гидеону пришлось протиснуться в самый центр возбужденно галдящего кружка, который образовался вокруг Вернера.

– И что здесь происходит? – рявкнул волшебник, перекрывая возгласы.

Шум разом смолк, и ученики почтительно отступили, склонив головы в ритуальном поклоне.

– Довольно! – Гидеон нетерпеливо махнул рукой и обвел притихших учеников строгим взором. – Разгуделись тут, как деревенские кумушки!

– Но ведь звезда!.. – взволнованно воскликнул Сандр и тут же сконфуженно замолчал, когда на него цыкнул стоящий рядом Норд. С такой махиной разве поспоришь? Прав Вернер, что кличет его Скалой. И Бейлу прозвище Хлебушек очень подходит. А вот насчет него самого, Сандр обиженно шмыгнул носом, Вернер не прав. Он еще вырастет и всем покажет. И Норду, который смеет на него цыкать, и задаваке Вернеру, который почему-то считает себя самым способным из них, и своим старшим братьям, которые из зависти кличут его волшебником-недоучкой.

– Да, – Гидеон с глубокомысленным видом погладил окладистую бородку, – звезда. – И замолчал.

– Учитель, – не выдержал Норд, – скажите же нам, что теперь будет?

– Что же, – Гидеон обхватил себя за плечи, что говорило о высшей степени напряжения, – однозначного ответа тут быть не может. Поживем – увидим. Пока ясно одно: случилось это не просто так, и последствия не заставят себя ждать. Готовьтесь к большим переменам. Будьте мужественны, будьте готовы защищать своих родных и магией, и кулаками.

– Вы считаете, что это к беде, учитель? – влез в разговор тот, кого Вернер назвал Вороном.

– Я не знаю наверняка, Сильвер. – Учитель развел руками, и парень торжествующе заулыбался, заглядывая в лица стоящих вблизи товарищей: мол, видали, я оказался прав!

– Но сердце подсказывает мне, – веско добавил Гидеон, – что перемены очистят наш мир Невендаара от скверны и пусть не сразу, но принесут покой и благодать. Что может быть еще хуже того смутного времени, в котором мы живем? Когда отряды зеленокожих совершают набеги на беззащитные земли? Когда гномы заперлись от мира в горах и не желают даже видеть того, что происходит в Империи? – Звучный голос волшебника переполнился горечью. – Когда эльфы все чаще преступают наши земли, и отнюдь не с добрыми намерениями? Когда невозможно проехать из южных земель в северные без того, чтобы не столкнуться в пути с нежитью? Когда то тут, то там на нашей земле возводятся святилища Мортис? Да что говорить о нежити и эльфах, когда мы сами, люди, сделались врагами друг другу! – с горечью заметил он. – На дорогах лютуют разбойники. Дворяне идут войной друг на друга, не поделив земли и власть. Крестьяне устраивают мятежи, в которых гибнут дворяне. Инквизиция одинаково беспощадно преследует и тех, и других.

Ученики испуганно примолкли, пораженные трагизмом в голосе волшебника. А Гидеон, глядя на их растерянные лица, вздохнул. О чем он говорит этим детям, которые уже родились в это смутное время? Другой жизни они и не знают, они уже свыклись с ней, и любые перемены кажутся им концом света.

– Тогда что нас ждет, учитель? – с дрожью в голосе уточнил Бейл. – Война?

– Вот и отлично. Наконец-то мы сможем проявить свои умения в жизни! – запальчиво воскликнул Вернер, и на него тут же зашикали. А Гидеон строго посмотрел на юношу.

– А что? – принялся оправдываться Вернер. – Надоело уже сжигать деревья в роще и бить молниями по белкам. Я бы с радостью подпалил какого-нибудь живого скелета или вступил в схватку с демоном!

Однако приятели его оживления не разделяли – слово «война» тревожным вздохом пронеслось по рядам.

– Мужчина всегда должен быть готов к бою, – заметил Гидеон. – Но я искренне надеюсь, что в ближайшее время воевать нам ни с кем не придется. А сейчас, – он хлопнул в ладоши, призывая всех к тишине, – приступим к уроку.

Он подошел к широкому, с жернов, пню, стоявшему у забора, достал из-за пояса синий тряпичный мешочек и, ослабив его тесьму, высыпал на пень пластинки, иссеченные диковинными письменами.

– Руны! – взволнованно ахнул Бейл и подался вперед, чуть не затоптав стоящего впереди Сандра.

Ученики с интересом столпились у пня, разглядывая гномьи письмена, хранившие древнюю магию. Лишь один Вернер не разделял всеобщего любопытства. Он демонстративно уселся на бревне у забора, всем своим видом являя скуку, достал из котомки яблоко и принялся жевать. Его поведение не укрылось от зоркого взгляда наставника.

– Ты чем-то недоволен? – обернулся он к юноше.

– К чему нам это? – Вернер дерзко взглянул на учителя. – Эти никчемные костяшки служат тому, кто готов заплатить за них высокую цену. Что толку с них нам, беднякам? Не лучше ли нам полагаться на собственные силы и умения?

Гидеон побледнел от оскорбления, а остальные ученики испуганно примолкли. Все знали, что к магии гномов волшебник относится с особым почтением, и подвергать древние знания гномов критике – значило не уважать учителя.

– И какую же магию ты считаешь толковой, мальчик? – тихо спросил Гидеон.

– Ту, которая способна обратить вспять целое войско, – казалось, не замечая гнева наставника, ответил Вернер. – Хотя бы магию демонов!

Последние слова Вернера грозовым залпом пронеслись по двору, заставив всех онеметь. «Да он с ума сошел!» – мысленно ахнул Бейл. «Как можно говорить об этом вслух?» – поразился малыш Сандр. «Запретная магия, – тревожно забилось сердце Норда, – не к добру…» Гидеон же побледнел от гнева.

– Не смей даже упоминать ее! – с негодованием оборвал он ученика. Взгляд волшебника сделался страшен, и в нем словно заполыхало зарево пожара. – Магия демонов – жестокая, темная, противоестественная. Это магия смерти, направленная на уничтожение всего живого. Она не пощадит никого – ни ребенка, ни женщину, ни старика. А того, кто посмеет ею воспользоваться, она приведет под власть Бетрезена. Даже одно демоническое заклинание навсегда изменит судьбу того, кто его применит. Если долго вглядываться в Преисподнюю, Преисподняя начнет вглядываться в тебя.

Речь наставника не оставила равнодушными учеников: юноши застыли в ужасе. Никто не посмел бы ослушаться волшебника, никому не хотелось стать рабом страшного Бетрезена. Никто, кроме Вернера, который все так же дерзко смотрел на учителя, отбросил в сторону огрызок и упрямо добавил: