Читать книгу - "Баллада о байкере - Олег Силин"

Но скорость все же пришлось сбросить. Относительно ровный участок дороги закончился с правым поворотом, пошел волнистый асфальт, на котором сложно держать равновесие.

– Сдурел совсем? Куда мы так несемся? – раздался в наушниках голос товарища. – Тебе что, жить надоело?

– Не кипятись, сам вызвался со мной покататься.

– Да! Но я ж не думал, что ты так рванешь. Так куда мы едем?

– Уже приехали.

Мы подкатили к Звоннице, и я заглушил мотор. Старая башня с колоколом стояла на Прохоровском поле уже лет сто. Или меньше? Точно не помню. Когда-то к башне ежегодно приходили с цветами и поминали павших в старой войне, но после новой появились другие места памяти и другие герои. Звонница обветшала, лет пять назад обрушился купол. Время от времени предлагают ее восстановить, да только кому сейчас нужна башня в чистом поле? И даже проходящая мимо железная дорога не спасает, остановки тут нет, еще и слушок бродит нехороший, мол, на кровавом месте построено, лучше не трогать.

– Зачем мы сюда приехали?

– Отдохнуть. Здесь нас никто трогать не будет. Давай откатим байки.

Я повел мотоцикл за Звонницу, Джим нехотя потащился за мной. Мы присели на обломках купола. Башня защищала от ветра и солнечных лучей. Удобное местечко. Земляк вытащил две банки пива. Чего нет на моем японце – так это портативного холодильника, у Джима он прикручен к «НовоЯве».

Я открыл пиво, плеснул немного на камни. Зачем – не знаю. Язычник проснулся, не иначе.

– Хорошо здесь. Тихо.

– Ти-и-ихо, – передразнил меня Джимми. – На кладбище тоже тихо. А продолжишь в том же духе – будешь наслаждаться тишиной, так сказать, изнутри.

– Брось. На дорогах опасно хоть так, хоть эдак.

– Оно да. Оно конечно. Только я предпочитаю знать, за что рискую, а не мотаться сломя голову.

Я помрачнел. Конечно, когда ты в конвое, то сразу все становится ясно и понятно: вот ты, вот груз, который надо доставить, а вот враги. Стреляй в них, и будешь цел сам.

– Думаешь, Молот руку приложил?

– А кто же еще? И я, между прочим, тоже из-за тебя не попал в конвой. Так бы сейчас ехал в Мурманск какой-нибудь и денежки считал. А теперь сижу тут с тобой, мало того, что чуть не убились по дороге, так еще и…

– Джимми, как думаешь, почему Барка подписал контракт именем байк-клуба, а не от себя лично?

– Я почем знаю? Съезди к нему и спроси.

– Нет, ну ты подумай, во что мы выродились? Нашивки, субординация, ни дать ни взять – армия. Где та свобода, о которой нам рассказывают? Все решает заевшаяся верхушка, которая никого к себе не подпускает. Конвои распределяет между собой или своими любимчиками, попасть к ним – нереально, просто не пустят. Вот почему Нырку уже пятый конвой подряд дают, причем хороший конвой, а нам – ничего? И заработать на стороне – тоже шиш, потом сам рад не будешь!

Я осознал, что кричу. Замолчал, хлебнул пива, пытаясь успокоиться.

– Зато сейчас можно заработать деньги. А раньше ты был свободным и нищим, покупал на последние гроши моторку и ездил на том древнем коромысле. И уж точно на «Кавасаки» не заработал.

Джим в чем-то прав. Так или иначе, но конвои мне доставались, и за пару поездок можно было неплохо заработать. Если откладывать, так и новый байк – не проблема. В Старом Осколе, да и в Белгороде я бы столько не заработал ни в жизнь, горбатясь в автомастерской. Я закусил губу, сплюнул и резко ответил:

– Хочу сам решать, что и как мне делать.

Экран мотоноута осветился, из динамиков загудело. На коммуникатор пришел вызов. Я глянул – и подавился. Сумрак.

– Слушаю.

– Ты на конвое занят?

– Нет, – мне стоило больших усилий сказать это «нет» спокойно.

– Нужна помощь. У нас возник спор с «Ангелами». Приезжай на границу, в Плетневку. Как скоро будешь?

– Через час-полтора.

– Нормально. С тобой кто-нибудь есть?

– Да. Джимми Ди.

– Приезжайте оба. Позывной напомни?

Я посмотрел на бензобак.

– Змей.

Мы стояли в приграничной зоне. Конвой раздора – два «КамАЗа» и «Рено» – отогнали в лесок от греха подальше. С нашей стороны собралось четырнадцать человек: шесть конвойных, я, Джим, несколько новичков и, конечно, Сумрак.

Вожак, хмурясь, ввел в курс дела:

– Значит, так. «Ангелы» утверждают, что конвой должны вести они, поскольку территория, на которой мы берем груз, – их. Но деньги уже заплачены «Магистрали», так что они должны подвинуться. Там чего-то воду мутят, в общем – будем разбираться.

На холме появились несколько байкеров.

– Едут. Я буду разговаривать, вы – не дергаться. Винтовки можно показать, но стрелять только в ответ.

– Но почему? – не выдержал один из молодых.

Под снисходительные смешки остальных вожак подошел к нему и сдернул с байка на землю.

– Если начнется стрельба, то с этим конвоем мороки будет – выше крыши. И разборка будет совсем другой. Понял? Встань.

Парнишка поднялся и сконфуженно стал чистить куртку.

– Не стрелять, но если будет жарко – помахать кулаками и чем потяжелее разрешаю. Все, замолкли и построились.

Сумрак отошел к своему байку, мощному американцу «Конфедерейт Дэвил», вытащил из тубуса флаг «Магистрали» и развернул его. Райды выстроились полукольцом возле вожака, негромко переговариваясь.

– Ну что, сам решил, что и как тебе делать? – шепнул Джимми, наклонившись.

– Здесь – другое, – ответил я. – Своих нельзя бросать.

«Серые ангелы», райдов двадцать, остановились в сотне метров от нас.

– Как их столько через границу пропустили?

– Транзитные паспорта, я себе такой сделал. Удобная штука.

– Тихо там!

От слобожанских байкеров отделился вожак: плотный мужчина лет сорока. Рядом с ним худощавый Сумрак казался парнишкой. Они встретились неподалеку от неровного полукруга, образованного мотоциклами, и начали переговоры. До меня долетали отдельные слова и общий тон. Судя по всему, уступать никто не собирался, но и доводить дело до полноценной разборки стороны не хотели.

Я снял винтовку с предохранителя. На всякий случай. Тут хорошо бы автомат Калашникова или Дмитренко иметь. Ни у кого из наших его нет, а вот у противников – есть. Причем не один. Я еще раз осмотрел дальнюю часть полукольца, прикидывая, смогу ли снять первым выстрелом автоматчика, и обмер. Потому что заметил настоящий «Харлей Дэвидсон».

В мире осталось мало «Харлеев», они стоили целое состояние, и были по средствам только очень богатым людям. И то раритет стоял бы в гараже и служил идолом и кумиром, но никак не транспортным средством. Чтобы вот так, в открытую, райдить на «Харлее» – надо быть не только богатым человеком, но и совершенно бесстрашным. Я пригляделся к райду повнимательнее – и обмер еще раз. Это оказалась девушка.