Читать книгу - "Молодые и сильные выживут - Олег Дивов"

– И вот мы с тобой здесь, – резюмировал Гош. – Спрашивается, все эти несчастья для чего стряслись – чтобы я в конце концов завел собаку?!

Он свернул направо и таранным ударом прошиб то, что раньше было густыми зарослями боярышника, а теперь превратилось в сюрреалистическое черное месиво. Белла на заднем сиденье едва пошатнулась. Она явно в прошлой жизни много ездила на машинах.

– А вот с другой стороны, – не унимался Гош. – Допустим, что у меня и так была собака. Тогда зачем это все вообще? Чтобы я потерял жену, имя, профессию и обручальное кольцо?! Сомневаюсь. Чтобы я принимал участие в боевых действиях? Слушай, Белла, ведь в меня стреляли! Точнее, я сидел внутри здоровой железной штуковины, а стреляли по ней, но это несущественно. Так зачем все это было? Какой в этом высший смысл? А? Молчишь? Вот то-то. Ладно, выходи, приехали.

«Хаммер» стоял на берегу небольшого пруда. Гош выпрыгнул из машины на песок и выпустил Беллу. За бортом оказалось жарко – Гош снял куртку и небрежно швырнул ее на капот. Подошел к воде, присел и опустил в пруд руку.

– Нормально, – сказал он, выпрямляясь и стягивая через голову футболку. Справа из-за пояса высунулась черная рукоятка. – Градусов девятнадцать. Подойдет нам с тобой, подруга, а?

Белла зашла в воду по брюхо и принялась ее лакать.

– Для середины августа совсем не плохо, – решил Гош, бросая футболку под ноги. Достал из-за пояса небольшой и очень красивый пистолет и уронил его в траву, туда, где она была повыше. Не спеша выбрался из сапог и джинсов. Снял трусы, скомкал их в кулаке и чуть было не швырнул в воду отмокать, но вспомнил, что у Беллы может быть хороший навык апортировки, а белье нужно беречь.

Собака зашла в воду чуть глубже и теперь, стоя в ней по плечи, шумно отряхивалась, вздымая тучи брызг. Гош усмехнулся – эта манера купания была ему хорошо знакома. Так же… «И что так же? Кто-то еще так же стоял на мелководье и отряхивался, поднимая радугу? И что это был за пес? Мой пес? А где он теперь? Тьфу!»

Вода оказалась действительно не слишком холодной. Гош обработал собаку шампунем, от чего та превратилась в уморительную четвероногую снежную бабу, и погнал на глубину, чтобы смыть белые хлопья. Плавала Белла очень хорошо, мощно, но довольно-таки неохотно. Сама процедура мытья была ей явно в кайф, а вот изображать ньюфаундленда Белла не собиралась. Гош очень тщательно промыл ее шерсть и осмотрел те места, откуда дворняги нарвали клочьев. Не нашел серьезных дырок, только пару ерундовых царапин, обрадовался и погнал собаку на берег. Вывалил в миску порцию консервов. Белла от возбуждения пустила слюну, вся подалась вперед, но без команды есть не стала. Гош усмехнулся, подставил под миску ящик, чтобы собаке было удобнее, и махнул рукой – давай. Псина бросилась к миске, как будто на ее дне лежал ответ на вопрос жизни или смерти. Некоторое время Гош с удовольствием наблюдал за собачьей трапезой, а потом отметил, что скоро уже вечер и пора заняться собой.

Стирка и мытье не заняли много времени. А вот бриться Гош долго не решался, критически разглядывая себя в зеркалах «Хаммера». Из-под машины доносилось утробное рыганье и дробное пуканье – так организм Беллы реагировал во сне на собственную жадность.

– И все-таки! – провозгласил Гош, добыл из рюкзака бритвенный прибор, зачерпнул воды в кружку, пристроился к зеркалу и, страдальчески кривя лицо, принялся мазать его мыльной пеной. – Никогда я это дело не любил, – сообщил он.

Собака в ответ всхрапнула.

* * *

Вечером того же дня Гош лежал на диване в комнате, где ночевал без малого двадцать лет, и смотрел в потолок. На письменном столе оплывала свеча.

Здесь он жил с родителями, а потом они жили уже без него. Здесь оказалось вдоволь фотографий и бумаг, но ни одна из них не отвечала на самый главный вопрос.

Его действительно звали Георгий Дымов. Как и все нормальные дети, он окончил среднюю школу. Судя по завалявшимся на шкафу конспектам, поступил в какой-то гуманитарный вуз. И похоже, очень рано ушел из этого дома. Может быть, иногда возвращался и наверняка вскоре снова уходил. В столе лежал альбомчик, где несколько страниц занимали фотографии смутно знакомых девушек. А на секретере в спальне родителей стояло фото, на котором был он сам и еще одна девушка, знакомая отнюдь не смутно. Его жена.

Гош чуть не взвыл от боли, когда увидел эту фотографию. Выдрал ее из рамки и спрятал в отцовский бумажник, который здесь же нашел.

Ушел в свою комнату, повалился на диван и постарался успокоиться. Надо же было такому случиться! Покидая этот дом всерьез и надолго, он забрал с собой все документы и сколько-нибудь памятные вещи. То, что сейчас могло бы подсказать ему, где он жил последние годы перед обрушившейся на человечество бедой, – отсутствовало напрочь. Он ведь ехал в Москву именно за этими воспоминаниями. Жену искать бросился. А на поверку вышло, что с таким же успехом он мог бы искать ее в каком-нибудь Сыктывкаре. Разумеется, если она вообще жива.

Гош скрипнул зубами. Белла приподнялась на передних лапах и внимательно посмотрела на человека. Решила, что он в порядке, и снова легла посреди комнаты.

Гош почувствовал, что на него давит эта обстановка – полки с любимыми книгами детства, старый добрый стол, зеленые шторы… Он взял свечу, ушел на кухню, встал у окна и закурил. «Что же дальше? Придется, наверное, ехать в Кремль. Там у москвичей штаб – может, этот загадочный Борис расскажет что-нибудь полезное. У москвичей? Интересная мысль – а я-то кто? Нет, что-то недоброе произошло со мной за время «сна». Недаром я очнулся не здесь. Интересно, сколько же времени продолжался этот проклятый «сон»? Неужели целый год? А если больше? Судя по состоянию техники, батареек тех же и аккумуляторов – гораздо больше. Да и бензин все отчетливее детонирует с каждым днем. Гошка, признайся хотя бы себе – у тебя никаких шансов. Ты ее не найдешь. А может… Ведь я же вернулся. И она вернется, обязательно. Если только цела».

А уцелеть в новом мире, судя по всему, было непросто. Человека, которого не скосила загадочная пандемия, убившая каждого в возрасте примерно до двадцати и после сорока, вполне могли угробить другие выжившие. Гош до сих пор вспоминал момент «пробуждения» с легким ознобом. Он впервые осознал себя в дичайшей ситуации. Именно в этой одежде, на подножке того самого «Хаммера», с тем самым ружьем поперек колен. А неподалеку валялись двое с размозженными головами. И две огромные гильзы под ногами. И легкий дождичек…

Он чуть с ума тогда не сошел.

Первая мысль была – «хорош кошмар!». Потом оказалось, что вода с неба льется настоящая, а тело буквально деревянное. С превеликим трудом он разогнулся, охая и кряхтя, прошелся вокруг машины, пытаясь узнать места. Стараясь убедить себя, что спит, подошел к трупам и увидел, что им как минимум суток трое. Помотал головой, отгоняя наваждение, забрался в машину и снова уснул. Радостно уснул, надеясь, что утром все образуется. Но вскоре снова проснулся от сильнейшего приступа голода. Опять в той же машине. Высунулся наружу и почувствовал, что перед глазами все плывет. Он был незнамо где, непонятно зачем… И НЕПОНЯТНО КТО!!!