Читать книгу - "Дети Дрейка - Ричард Кнаак"

Баракас потянул на себя поводья, постепенно замедляя ходсвоего дрейка — чтобы не показаться чересчур любезным. Он мельком взглянул наРигана, который широко раскрытыми глазами следил за каждым движением молодойженщины. Глава Тезерени уже довольно долго поощрял ухаживания своего старшегосына за единственным детищем своего соперника. Баракас высоко ценил занимаемоеею положение и ее способности к волшебству, но он знал, что сын смотрит на неегораздо проще; впрочем, глава клана не мог бы отрицать, что она красива.Шарисса несколько изменилась со времени их появления здесь. Ее лицо округлилось,хотя скулы еще несколько выдавались. У нее, как и у других враадов, былисветлые глаза, цветом походившие на аквамарины и делавшиеся ярче, когда онашироко раскрывала их. Из-за изогнутых бровей ее взгляд казался вопросительным.На лице, казалось, всегда было выражение легкого веселья.

— Госпожа моя Шарисса, — обратился он к ней с легкимпоклоном.

Ее тонкие, изящные губы раздвинулись, придавая лицу (какдогадывался Баракас) вынужденно любезное выражение. У него появилась непрошенаямысль: «Она не слишком любит Тезерени — за исключением нелюдимого Геррода».Баракас быстро отбросил любые дальнейшие мысли об этом сыне. Геррод выбралсобственную дорогу — замкнутую жизнь, отрицавшую все, чему Баракас учил свойнарод. С точки зрения главы клана, они стали чужими друг другу.

— Господин мой Баракас. Лохиван. — Она улыбнулась им,поклонившись в ответ. Затем, после паузы, добавила: — Риган. Как поживаете?

— Прекрасно — лишь стоит увидеть тебя, — выпалил Риган.

Баракас был удивлен словами старшего сына почти в той жестепени, что и Шарисса. Юная дочь Дру Зери слегка покраснела; она не ожидала отэтого неуклюжего Тезерени такого откровенного комплимента. Глава клана сдержалулыбку. Было очевидно, что эту фразу Риган придумал сам. В кои-то веки его сынвзял инициативу в свои руки.

— А как ваш отец? — спросил Баракас, чтобы прервать паузу,которая, на его взгляд, стала слишком затягиваться.

— Он чувствует себя хорошо, — ответила Шарисса соблегчением. При всех ее знаниях и умениях, поведение ее все еще отличалосьдетской открытостью. Отец держал ее вдали от большинства других враадов втечение первых двадцати лет ее жизни — а с той поры не прошло и другихдвадцати. Краткий срок для долгожителей-враадов.

— А его супруга?

— Мать также чувствует себя хорошо.

Баракас отметил про себя последнюю фразу. Госпожа АриэлаЗери не приходилась Шариссе матерью; она даже принадлежала не к враадам, а кэльфам из этого мира. Впрочем, дочь Дру никогда не знала свою родную мать и дотакой степени привязалась к эльфийке, что ей казалось вполне естественнымназывать жену отца матерью. Баракас скрыл свое отвращение. Жена она Зери илинет, но эльфы были низшими существами. Среди враадов она оставалась чужой.

Он понял, что Шарисса ждет, чтобы он сказал что-то еще. Еговстревожило, что он стал настолько рассеянным. Не в седых ли волосах, которыеон недавно обнаружил у себя, или в морщинках в уголках глаз кроется причина?

— Госпожа моя Шарисса, вы знаете что-нибудь об этихсуществах, не так ли? — внезапно спросил Лохиван. Ему не пришлось уточнять,какие именно существа он имеет в виду. Все понимали, что речь идет о безликих.

Повелитель Тезерени взглянул на младшего сына, но сдержался.

— Кое-что знаю. — Ответ был осторожным. Подобно большинствувраадов, она опасалась этой семьи из-за ее стремления главенствовать наддругими. Баракасу очень хотелось убедить ее, что беспокоиться не о чем, что онауже заняла среди них достойное место. Такой жизненной энергии и магической силене следовало пропадать впустую.

— Есть ли у них какая-то цель? Какой смысл во всем, что ониделают? Они лишь пристально смотрят — если можно так выразиться, посколькусмотреть им нечем! Я думаю, что им что-то известно. Чтобы вот так в течениепятнадцати лет смотреть, должна быть какая-то цель! К тому же за последний годони стали досаждать больше!

Баракас заметил, что она заинтересовалась. Шариссуинтересовало все, что касалось этого для нее нового мира.

— Вы это заметили? Последнее время они проявляют большуюактивность; мне тоже так показалось. Я не думаю, однако, что это представляетдля нас какую-то опасность. Они заинтересованы в том, чтобы мы процветали.

«Заинтересованы ли?» — хотел спросить Баракас, но, как этобывало теперь нередко, придержал язык.

— А что твой отец? Дру работает с ними в их крепости. Ему,конечно же, известно больше.

Шарисса покачала головой, и ее прекрасные волосы рассыпалисьпо плечам. Риган пытался держаться так, чтобы его симпатия к ней не проявляласьслишком откровенно. Но это ему всегда давалось с трудом.

— Отец всегда говорит, что это все равно что решатьголоволомку, в которой отсутствует больше половины составляющих. Каким-тообразом они обучают его разным вещам, но он лишь позже понимает, чему жеименно. — Она улыбнулась Лохивану, похоже, на мгновение забыв, что он —Тезерени. — Это его сильно нервирует.

— Могу себе представить.

Эти двое беседовали между собой с такой непринужденностью,что встревожили Баракаса. Глава клана был воистину отцом своему народу и занесколько столетий вырастил не меньше пятнадцати сыновей и несколько дочерей…вероятно, тех, о ком он позабыл, было намного больше. Из тех, кого он признал,двое самых умных принесли ему горькое разочарование. Рендел предал клан,пытаясь найти собственный путь в Драконье царство. Он умер из-за своейсобственной глупости. Геррод, его тень, младший, оказался не лучше. Баракасвдруг понял, что перед ним тот, кто способен восполнить пробел в знаниях,оставленный этими двумя. Он считал Лохивана лишь чрезвычайно послушным и оченьнедалеким. Однако…

Шарисса смотрела в его сторону, и Баракас удивился, что онапереключила внимание на него. Она снова была наигранно любезна. А он допустилпромах, позволив раскрыть свои мысли, чего никогда не простил бы ни одному изсвоих людей.

— Прошу извинить меня, я должна подготовиться к путешествию.Кто-то натолкнулся на одно из ранних поселений основателей.

— Да? — Лохиван наклонился вперед. — Где?

— На северо-востоке. Мне пора в путь. Удачного дня всем вам.— Она слегка поклонилась им троим и удалилась с поспешностью, котораясвидетельствовала о ее желании поскорее оказаться от них подальше.