Читать книгу - "Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг"

Итак, на следующий день, вооружившись парой книг, чтобы коротать послеобеденное время за чтением и ожиданием Ванхузера, я в должное время отправилась в восточную башню, и только затем, чтобы у ее подножия все мои надежды с треском рухнули. Строя свои планы, я кое-что совершенно упустила из виду. Вход на лестницу был наглухо забит толстенными, как половицы, досками, приколоченными гвоздями к нижним балясинам перил. Вход был закрыт надежно, как старый колодец, заложенный досками и заваленный поверху камнями, чтобы преградить нам с Джайлсом доступ в опасное место. Положив на пол книги, я попыталась сдвинуть доску, но только занозила палец. От горя я готова была завыть. Я попробовала просунуть ногу в щель — невозможно. Кроме того, сообразила я, даже если и удалось бы пробраться внутрь, выбираться наружу пришлось бы с большим трудом и слишком медленно — верный способ быть пойманной с поличным.

Я подобрала книги и направилась обратно, в полном отчаянии из-за утраченной надежды на спокойные послеобеденные часы, но тут меня внезапно озарило. Вернувшись к лестнице, я одну за другой просунула книги между столбиками перил, а потом попробовала забраться на них — и обнаружила, что могу карабкаться вверх по перилам снаружи, просовывая ноги в промежутки. Таким способом я легко миновала баррикаду, а затем, благодаря своей длинноногости, перелезла через поручень перил и оказалась на лестнице. Я с удовлетворением огляделась, чувствуя себя в полной безопасности в новом владении. Невозможно было представить Мэри, или толстуху Мег, или пухлую миссис Граус задирающими ногу над перилами… не говоря уж о том, что у них никогда не хватило бы ума сюда заглянуть.

Я поднялась на второй этаж, потом на третий и через чердачный люк забралась на самый верхний, четвертый, откуда можно было видеть не только двор и подъездную аллею, но и крышу центральной части дома. На вершине башни оказалась единственная комнатка с окнами на все четыре стороны. Здесь я почувствовала себя хозяйкой. Мне все подвластно, я безраздельно рапунцельствую[4]в своей башне и во всем доступном мне мире. Я осмотрела свое новое королевство. Обстановка, хоть и скудная, подсказала мне, впрочем, что здесь когда-то был кабинет. Шезлонг, тяжелый письменный стол с обтянутой кожей столешницей и запирающимися ящиками — кожа покрыта тончайшим слоем плесени, — а перед столом вращающееся капитанское кресло. Трудно было решить, где собралось больше пыли, в библиотеке или в этой комнате, и мне не очень хотелось в ней копаться. В окна были вставлены витражи в свинцовых переплетах, некоторые стекла были выбиты, так что по комнате гулял сквозняк. Пыльный пол был усеян птичьим пометом, это доказывало, что ветер был здесь не единственным гостем.

Несмотря ни на что, меня переполнял восторг. На окнах имелись шторы, но все они были отдернуты и привязаны, так что, сообразила я, нужно пригибаться, чтобы никто не увидел меня снизу. Это не страшно: если я сяду за стол, то увижу аллею и Ванхузера, а чтобы меня не заметили, буду сидеть спокойно, не двигаясь.

Выбитые окна означали, что в комнате всегда холодно, так что первым делом следовало позаботиться о теплых одеялах. Оставив книги, я снова отправилась в путь. Как же мне не хотелось снова проделывать весь путь до первого этажа, а потом снова подниматься на второй, чтобы стащить одеяла, но другого выхода не было. Один старый сундук я уже опустошила, когда устраивалась в библиотеке, а другой такой же не подворачивался. Однако я вспомнила, что несколько комнат в доме всегда держали наготове на случай нежданных гостей. Вот я и решила, что смогу незаметно стащить с кроватей покрывала, вытащить одеяла и снова застелить все, как было. Я проделывала все крайне аккуратно и внимательно. Однако, потроша кровати, я была почти уверена, что никто ничего не заметит, а если даже горничная вдруг и обнаружит пропажу, меня все равно не заподозрят. В самом деле, ну кому в Блайте, кроме какого-нибудь продрогшего призрака, придет в голову красть одеяла?

Убедившись, что путь свободен, я поспешила по лестнице вниз на первый этаж, вдоль по коридору, потом перебросила одеяла через преграду в начале башенной лестницы. Я едва начала взбираться по наружной стороне лестницы, как дверь в конце большого коридора отворилась. Ждать не было времени! Я вскочила, вниз головой перевалилась через перила на ступени, свернулась клубочком за баррикадой, надеясь лишь на то, что никто не будет всматриваться в щели между досками.

— Господь всемогущий, что это было? — раздался Голос Мэри.

— Не иначе как призраки, — отозвался второй голос, который я тоже признала, он принадлежал Мег, — толкуют же, что в Блайт-хаусе призраков полным-полно.

— Ну и ну! Неужто ты веришь в эту чепуху? — голос Мэри предательски выдавал, что она вовсе не уверена в своей правоте.

Я наблюдала за ними сквозь баррикаду. Мег подняла брови:

— Я тут уже пять лет работаю и много чего повидала. Вот побудешь с мое в этом доме, так сама узнаешь.

С этими словами Мег снова открыла коридорную дверь, подняв мусорное ведро, в которое только что смахнула какой-то сор. Она скрылась внутри. Мэри, прежде чем последовать за ней, скорчила рожу за спиной у старшей подруги.

И вот я совсем одна, я настоящая башнепринцесса, укутанная в одеяла, дрожащая на сквозняке, но одна! Теперь я могла читать, по крайней мере, до сумерек, потому что зажечь свечу здесь было бы небезопасно. Я ощутила мгновенный укол совести, вспомнив — не знаю, почему только в это мгновение — про Джайлса, который там, в школе, возможно, тоже думал сейчас обо мне. Хорошо ли ему там? Это заставило меня вспомнить, как однажды я порвала пополам игральную карту — это была пиковая дама. Я разорвала ее точно посередке в надежде получить целых двух дам — верхнюю картинку и ее зеркальное отражение снизу. Вместо этого, и я поняла это сразу, у меня не стало ни одной дамы — половинки изображения друг без друга обессмыслились. Вот так же и я без Джайлса, он — тоже часть меня, внезапно пришло мне в голову. Как я ждала начала его каникул, чтобы поскорее показать ему свое новое королевство. Только этого мне и не хватало для полного счастья — чтобы Джайлс был здесь и смог разделить его со мной.

Но этого еще предстояло дождаться. Так что я с головой окунулась в свою новую жизнь. Я утреневала в библиотеке и послеобедничала в башне. Я быстренько смекнула, что возвращать книги в библиотеку после башенного дня нелепо. Постоянное книгоношество повышало риск попасться с поличным. Это означало, что, начав читать что-либо утром, я не могла продолжить чтение той же книги после обеда. Поэтому я решила наконтрабандить побольше книг в башню (где их вряд ли могли обнаружить) и оставлять их здесь, пока не дочитаю. Мое дневное чтение делилось теперь на две отдельные части. Библиотекарствуя, я посвящала все утра напролет солидным книгам по философии, истории и тому подобному. Я еще и начала изучать иностранные языки и достигла кое-каких успехов во французском, итальянском, латыни и греческом. Правда, я никогда не слышала звучания двух первых языков и потому не могла выработать верное произношение. Послеобеденное время стало временем фантазий, и этот выбор как нельзя лучше подходил для моей башни. Я баловала себя сочинениями миссис Рэдклифф, древними мифами и Эдгаром Алланом По. Единственной ложкой дегтя в этой бочке меда было то, что я не могла позволить себе ни на минуту забыться, отдаться потоку слов, проплывающих перед глазами и в уме, хоть ненадолго отвлечься от мыслей о своей участи.