Читать книгу - "Непонятное пророчество - Елизавета Огнева"

Старые знакомые, в лице виконта и принца, стояли у окна, и стоило мне войти, как вежливый Серж поспешил подхватить меня под локоток, видимо, чтобы пресечь попытки к бегству. Ошибаешься, дорогой, я сюда как на войну шла. Сейчас вам ультиматумы выдвигать буду. Пока я мельком оглядывала комнату, а брюнет рассыпался в комплиментах, как я прекрасна и как он рад вновь меня лицезреть, мы подошли к камину. Из кресел поднялись двое, и не было сомнений, кто король. Теперь я знаю, как будет выглядеть Лариус лет эдак в пятьдесят. Эх, если бы сын кроме внешности еще и папин характер, ум и нрав перенял. Заглянув в эти мудрые светло-серые глаза, окруженные сеточкой морщинок, я увидела смешинки и живой интерес. Уверена, с этим человеком мы поладим. Несмотря на излучаемое Бродмиром Монтгомери в данный момент добродушие, я, глядя на твердый подбородок, сильные руки, крепкую худощавую фигуру в строгом бархатном костюме винного цвета с минимум золотой вышивки, могла легко представить этого человека как на балу, говорящим дамам милые остроты, так и на саммите ООН (или что тут у них собирается меж королевств?), где он с неподражаемым красноречием, не хуже Демосфена, отстаивает интересы своей страны, или даже в доспехах на коне, с маской холодной решимости на лице, ведущим свои войска на врага. Прирожденный лидер. Принцу до него расти и расти.

-Ваше Величество, - я  немного присела, придерживая юбку, как меня научила портниха (слава Богу  догадалась спросить, какие в этом королевстве реверансы – а то может здесь принято на колени падать и лбом о пол стучать, но нет, все оказалось весьма пристойно). Правда, делая реверанс, я должна была склонить голову перед монархом, а я продолжала смотреть ему в глаза, сразу давая понять, что на подобострастие от меня рассчитывать нечего. Но, кажется, я Его Величеству понравилась, так как он еще пару секунд поиграл со мной в гляделки, а потом усмехнулся и, обхватив пальцами мои холодные ладошки, нежно их пожал.  Боже, я и не заметила, что так переволновалась, только сейчас осознав, что с момента как переступила порог комнаты – дышала через раз.

-Дорогая принцесса, рад приветствовать вас. И пусть вас привел к нам случай помимо вашей воли, я искренне надеюсь, что все разрешится благополучно для всех нас. А сейчас позвольте вам представить моего доброго друга и по совместительству тайного главу разведки и органов сыска Васлова Сартьери. – Я с улыбкой повернулась к Васлову, чтобы поприветствовать и лучше рассмотреть, так как до этого все внимание мое было приковано к королю. Высокий, жилистый, с крепкой фигурой, удачно подчеркнутой темно-синим костюмом, чуть вьющиеся каштановые волосы. От него исходила такая аура опасной силы… Он улыбнулся мне, мягко пожимая вмиг вспотевшую ладонь, а я всеми клеточками тела захотела спрятаться за Бродмира, ну или в крайнем случае за Лариуса. Знаете актера Гуськова? Вроде нормальная внешность, а как улыбнется, так сразу понимаешь кто в фильме маньяк-убийца. Хотя СМИ утверждают, что по жизни он хороший человек, порядочный семьянин и  добрый друг. Я тоже надеюсь, что этот глава разведки станет мне хорошим другом, так как лицо у него было психически нездорового маньяка с особо садистскими наклонностями. Стараясь не выказать страха пред этим человеком, я смело посмотрела ему в глаза. Такие странные и пронзительные, совершенно черные, как омуты бездны, они завораживали.

-У вас глаза красивые, - брякнула я не подумав, и тут же дико смутилась. Захотелось провалиться сквозь пол. Я попробовала вынуть ладонь из его большой теплой руки. Надо же, какие у него длинные и красивые пальцы. Черт, кажется, покраснела. Васлов хмыкнул, отпуская мою руку, а вот король так захохотал, что от испуга я чуть в камин не метнулась, хорошо Ларуис поддержал.

-Молодец, девочка. Бродмир похлопал меня по плечу и подошел к столу, на который слуги уже успели натаскать много всякой вкуснятины. Ну и что это было? Проверка на вшивость?

Ужин тянулся долго. Нервы внутри как натянутые струны, от волнения совсем не хочется есть. Я до дрожи в руках жаждала деятельности. У нас же вечер проходил за мирными разговорами, как в поэме Пушкина Александра Сергеевича: «…О сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне».  Жутко раздражало это впустую потраченное время. Когда уже они начнут меня расспрашивать о моем мире, что, совсем не интересно откуда я? Или пусть расскажут, чего они от меня хотят. Мало того, что чувствую себя некомфортно под этими завуалированными любопытными взглядами, в окружении бокалов и бокальчиков, вилок, ложек, ножичков, так еще и разговоры ведутся, словно меня здесь и нет. Там, в своей комнате, обдумывая все главные вопросы, я казалась себе такой сильной и смелой. Думала приду, выложу королю все карты на стол, выскажу все свои требования, выдвину ультиматумы и будет мне плевать, монарх королевства передо мной или продавец мороженого. А в результате, я  - девушка века космических технологий и общественного равноправия, та, которую многие знакомые считают наглой, пробивной, сижу и вяло ковыряю вилкой какую-то рыбу, боясь перебить монаршую особу, чтобы вставить «свои пять копеек». Никогда себя такой мышью не чувствовала, даже на экзаменах. Сейчас забьюсь в угол и буду оттуда тихо пищать. Погруженная в свои мысли я взяла бокал и стала пить вино маленькими глотками, в надежде хоть немного расслабиться. Другой рукой по привычке теребила небольшой золотой крестик на цепочке, единственное украшение, которое было на мне в день пробежки. Даже не верится, что еще вчера я просыпалась в своей кровати, своем доме, своем мире. Эта простая мысль словно прожгла меня. Еще вчера все было привычно и близкие рядом, а теперь я одна. Должна сидеть тут и слушать весь этот бред, который меня никак не касается и ничем не поможет мне в желании попасть домой. Вино ли дало в голову или злость на ситуацию в целом, и на эту четверку в частности, но неуверенность отступила и я решила взять инициативу вечера в свои руки. Когда в комнату вошел очередной слуга и стал расставлять на столе блюда с закусками, я аккуратно коснулась его рукава, привлекая к себе внимание:

-Спасибо, больше ничего не надо. Проследите, чтобы нас никто не беспокоил, - юноша затравленно посмотрел на короля и, дождавшись едва заметного кивка, быстро вышел из комнаты.

Слуга ушел, а я осталась и теперь, в полной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием огня в камине, меня внимательно рассматривали четыре пары глаз. На мгновение храбрость меня покинула и я с ужасом подумала -  а вдруг нет никакого пророчества? Нашли странную девицу и притащили во дворец, как экзотическую обезьянку на забаву. Придумали всю эту муру со спасением королевства и теперь смотрят и развлекаются, как я тут пыжусь и что-то себе надумываю. Я вновь ушла в себя, обдумывая такой вариант событий. Крестик срезанными краями привычно покалывал пальцы. Из глубокой задумчивости меня вывел вопрос короля. Я аж вздрогнула от неожиданности.

-Эта вещица что-то важное для вас? Какой странный символ. Он что-то значит? – постаравшись расслабиться хотя бы внешне, я опустила руки на колени, чтобы никто не видел нервных движений.

-В моем мире это символ веры. Для меня это важная вещь. Мне его мама подарила. – мысль о маме вернула злость и храбрость. Их прямое разглядывание нервировало, поэтому я, как можно грациознее встала в этом объемном платье (не свалилась и слава Богу), и отошла к окну. Таким образом, король и Васлов оказались от меня скрыты высокими спинками стульев (с глаз долой, как говорится). Открыв одну створку окна я с удовольствием подставила разгоряченное лицо прохладе весеннего вечера. Как же хорошо… Сделав еще глоточек вина и не оборачиваясь к мужчинам, попросила: - «Расскажите пожалуйста о пророчестве. Кто сказал, когда, почему в него такая вера, и, если кто –то помнит - хотелось бы услышать его дословно.»  Я смотрела как вечерние сумерки опускаются на дворцовый парк. Как здесь красиво. За спиной зашелестели листы бумаги и принц (странно, не думала, что он может что-то умное выдать), прокашлявшись, заговорил: