Читать книгу - "Ты мой яд, я твоё проклятие - Анна Мичи"

Дин Ланнверт хищно усмехнулся. Его рука с широким запястьем, с выступающими венами, показалась в круге света и стала набирать на тарелку салат. Крупный сапфир на среднем пальце сверкнул, словно подмигивая — и я вздрогнула, когда поняла, что это не отражённый свет.

— Ты уверена, что хочешь это знать?

Давящая атмосфера стала сильнее, в ушах заныло, послышался потусторонний смех. Мне почудилось жаркое дыхание в лицо: «хочу-у… отдай её мне…», — и мир снова завертелся вокруг, как тогда, в машине, под ногами разверзлась чёрная бездна, полная боли, отчаяния и бессилия.

— Довольно, мессир, — я прижала руку к горлу, часто и шумно дыша. — В другой раз.

— В другой раз? — повторил он насмешливым издевательским тоном. — В твоих интересах, чтобы другого раза не случилось. Не уверен, что ты перенесёшь более близкое знакомство с Фараиту. Хотя о чём это я… — он пружинисто поднялся, отодвигая кресло. Хищным неслышным шагом подошёл ко мне.

Я хотела было вскочить, отбежать, но не успела. Одной рукой, тяжёлой, как груда железа, он пригвоздил меня к креслу — а второй что было сил рванул ворот моего платья. Я вскрикнула, чувствуя, как расходится ткань.

Вцепилась в его руку, ногтями в кожу, пытаясь отодрать его от себя, сделать ему больно. Но под моими пальцами был как будто обтянутый кожей металл, и дин Ланнверт ничуть не отреагировал. Встряхнул меня, как надоевшую куклу, рванул ещё сильнее, и ворот платья с треском разошёлся, обнажая плечо и грудь.

Стыд ожёг щёки. Я со вскриком попыталась прикрыться и замерла, обнаружив на груди, с правой стороны, над нежной выпуклостью — незнакомый тёмно-коричневый, словно выписанный хной знак.

— Боги… что это?! Что вы сделали со мной? — я с ненавистью, ещё более сильной из-за стыда и страха от собственной беспомощности, уставилась в светлые глаза.

Как… как он вообще посмел… раздеть меня и поставить это?! Воспользовался тем, что я была без сознания, и… сделал этот мерзкий знак с неизвестным предназначением. А может, он не ограничился этим, осмелился на кое-что ещё более ужасное?.. Не верю… не хочу верить.

Дин Ланнверт усмехнулся и отпустил меня. Хлопнул в ладоши, словно отряхивая с них пыль. Вернулся к своему креслу и вальяжно опустился в него. Его взгляд блестел удовлетворением и словно гладил метку и то место, на котором она стояла.

Я же полыхала гневом.

— Это не сойдёт вам с рук, — мне хотелось плюнуть ему в лицо. — Что это за метка?

Он закинул голову и расхохотался. Смеялся долго, со вкусом, кадык на широкой шее подрагивал.

Я съёжилась в кресле, придерживая рукой лоскуты ткани, горя ненавистью.

Отсмеявшись, дин Ланнверт вернул на меня пренебрежительный взгляд.

— Именно. Метка. Я тебя пометил, как своих коров. Теперь тебе не удастся улизнуть за пределы поместья.

— Что случится, если я выйду за эти пределы?

— Попробуй и узнаешь.

Я молча стиснула челюсти. Сверлила его полным гнева взглядом и размышляла. А ведь и попробую. Сомневаюсь, что это убьёт меня, и сомневаюсь, что он с такой лёгкостью потеряет игрушку, которая ему явно нравится.

Что он вообще собирается делать со мной? Если раньше я ещё надеялась, что он отпустит меня, когда поймёт, что от меня нет никакой пользы, то теперь эта надежда стала совсем иллюзорной.

Но зачем я ему?

Неужели он просто из тех людей, которым нравится издеваться над беспомощными жертвами? Я слышала о девушках, попадавших в руки маньякам… что если дин Ланнверт той же породы?

Мне стало страшно. Я была полностью в его власти, он мог сделать со мной всё, что захочет. Мог… взять силой. Мог раздеть и привязать голой на псарне. Мог замучить и убить.

Я глубоко вздохнула, не отрывая взгляда от его глаз, насмешливых и непроницаемых.

Успокойся, Тинна.

Отец непременно разыщет меня. Нужно только продержаться до того времени, вести себя тише воды ниже травы, не давать повода заподозрить меня или прицепиться.

Дин Ланнверт словно прочёл мои мысли. Откинулся в кресле и с усмешкой произнёс:

— Если ты надеешься, что Рейборн найдёт тебя, вынужден разочаровать. Это поместье полностью защищено от магического розыска. В обратном направлении это тоже действует.

Я застыла, пытаясь скрыть потрясение. Как он провернул такую вещь? Закрыть поместье — это не накинуть защиту от поиска на украденную драгоценность или пару монет. Чтобы закрыть такую огромную территорию, нужны неимоверные силы.

Невольно в душу закралось сомнение. А сможет ли мой отец что-то противопоставить дин Ланнверту, если он настолько силён?

Нет-нет, не может быть. Он блефует. Бьюсь об заклад, он поставил защиту только на меня, с помощью этой самой метки.

— Ладно, нейди Келина, ешьте, ешьте. У меня прекрасная кухня.

Повинуясь, я взяла вилку. Неловко, одной рукой — другой я всё ещё придерживала разорванный ворот. Взяла только для того, чтобы не злить похитителя — аппетита у меня не было никакого. Я больше делала вид, что ем.

Через несколько минут, тишина в которых прерывалась лишь звоном столовых приборов о фарфоровую посуду, я заговорила:

— Позвольте хотя бы дать знать нейди Скайнер, что я жива. Она не переживёт.

Я и впрямь тревожилась за бабушку. Она, наверное, с ума сходит. Несколько месяцев назад похоронила дочь, а тут пропала и внучка.

Дин Ланнверт расхохотался. Отложил нож и вилку.

— Лучше бы тебе самой свыкнуться с мыслью, что ты не жива. Ты отсюда никогда не выйдешь.

Он наблюдал за мной с хищной улыбкой. Ждал реакции: смущения, отчаяния, возможно, просьб о милости.

— Но зачем я вам, мессир? — спокойно возразила я, загоняя вглубь души снова поднимавшийся гнев. — Я не владею магией, не представляю собой ценности, ничего не значу. Я всего лишь провинциалка из Ордона.

Он вздёрнул широкую тёмную бровь.

— Поначалу я так и думал. Но то, как ловко ты управилась со служанкой, как хитроумно обвела вокруг пальца Арда… мне показалось, я тебя недооценил. Так что расскажи о себе, я послушаю. Давай, рассказывай, — он пригубил вино и, так как я молчала, подстегнул меня ледяным: — Или тебя заставить?

Я мысленно призвала на его голову все беды. Тоже отпила, стараясь, чтобы протянутая к бокалу рука не дрожала. Всего один глоточек, чтобы смочить пересохшее горло. И начала тихо рассказывать:

— Я родилась в Ордоне, в семье дворянина небольшого достатка, — это была ложь, я родилась в Диомее. Но мой отчим и впрямь был дворянином небольшого достатка в то время. Уже потом, женившись на матери, благодаря её поддержке, он преумножил своё состояние. — Училась в пансионе святой Массалеи. Закончила его в двадцать лет, — я поискала в своей коротенькой биографии ещё какие-нибудь важные факты. — Обручена в шестнадцать… с сыном друзей нашей семьи. Мы знаем друг друга с детства.