Читать книгу - "Тайна города нобилей - Светлана Суббота"

С белым, сложенным вдвое листом сверху.

Разместив поднос на небольшой столик у окна, я подошла к вещам и двумя пальцами, едва касаясь кончиками, взяла записку. На внешних сторонах не было ни рун, ни надписей.

Зато развернув лист, я обнаружила крупные, немного неровно написанные от края до края буквы: «Я знаю, кто ты такая».

На короткое мгновение показалось, вокруг сгустилась тьма. Я резко вскинула голову… нет… показалось. Все тихо, я в безопасности, в уютной девичьей комнате. И кое-кто меня здесь должен был дожидаться.

— Яя, — сказала я, — ты видела кто заходил в мою комнату и положил этот лист на сумку? Скажи мне, что да, видела…

— Сказать могу, — раздался тоненький голосок сверху. — Это тебя порадует?

— Но ты его видела?

— Конечно, нет. Я же говорила, Эля, мне пришлось буквально спасаться бегством!

Расстроенно покачав головой, я сложила бумагу и подняла взгляд вверх. Моя наперсница, зависшая на потолке прямо над моей головой, приветственно заколыхала юбочкой и двинулась в сторону окна.

— Яя, кто-то знает или догадывается, что я Страж…

Произнесенные вслух слова пугали. В моем разоблачении заинтересован был только один человек, тот, из-за кого в городке пропали оперативники и сэр Сайрус Пальмэ. Скорее всего, посланец Хаоса уже ждал приезда следующих проверяющих и готовился. Возможно, он даже не знает точно, а пытается с помощью записки спровоцировать меня.

Одного не пойму, зачем оставаться в городе, подбрасывать странные письма? На его месте я бы сломя голову убегала от надвигающейся кары. Если его не обнаружат в ближайшую неделю, старший советник Пинто переведет городок на военное положение и введет сюда армию. Долго шпиону тут не жить.

— Ты бы шла открывать дверь, — внезапно сообщила Яя, — по-моему…

Дружественное создание хаоса вдруг метнулось за штору и замолчало. Очень вовремя. Всего лишь через мгновение раздался стук и, без всякой задержки, не дожидаясь приглашения, внутрь помещения впорхнула Юна.

В короткой голубенькой ночной рубашке, поверх нее — длинном, почти в пол распахнутом сатиновом халатике. Розовощекая, восторженная, с многочисленными папильотками в волосах.

— Ты как? Обжилась уже? Как же тебе повезло! Комната Каролины просто чудесна, — защебетала она.

— Мило. Если не брать во внимание матрас, на котором ночью умерли, — пробурчала я.

— Ты что?! Мисс Фарго сразу дала указания убрать все вещи этой дурочки. Матрас заменили сразу! Как ты вообще могла такое подумать? Наш Пост может себе позволить купить новые вещи, — в нежном голоске девушке звучала нескрываемая гордость, словно она лично владела Постом и легко оплачивала любые прихоти проживающих.

Прекрасная новость, — искренне обрадовалась я.

Новенькое белье лежало на комоде, это значит, я сегодня все застелю и спокойно высплюсь. На всякий случай можно отправить яичницу переночевать над притолокой и посторожить дверь.

— Извини, что беспокою тебя вечером. Я на свидание с новеньким красавчиком иду, — сообщила Юна. — Волнуюсь ужасно, посмотри, как руки трясутся. Представляешь, его зовут Райден. Рай. Правда, волшебное имя?

Медленно повернувшись с только что взятой простынкой в руке, я спокойно спросила:

— На свидание?

— Ну почти, — Юна не могла стоять на месте, даже подпрыгивала. Ее большие, наивно распахнутые глаза лихорадочно блестели. — Я знаю, как с ним поближе познакомиться. Приду и скажу, что меня послали помочь ему искупаться. Как думаешь, хорошая идея?

Она подбежала к круглому настенному зеркалу у шкафа, покрутилась, оттягивая вниз ворот рубашки и посылая собственному изображению томные улыбки. Острый розовый язычок пробежался по губам, добавив им блеска.

— Надеюсь, мисс Фарго не разозлиться, — доверительно добавила она, покрутившись перед зеркалом и развернувшись ко мне. — Но я верю, и она когда-то была влюблена. Неужели не смягчится, когда поймет, что у меня все серьезно. Эля, ты мне веришь? Мне кажется, ты меня понимаешь. Тут даже посоветоваться не с кем. Местные горничные нас, кухонных, не любят. А Дженни вечно куксится, вообще не умеет веселиться.

Проклятье, так вот какая ты, ревность… Горячая, душная, перехватывающая за горло. Когда она произнесла имя Райдена, с этаким придыханием… ооо… — хотелось рявкнуть и пригрозить тяжелыми увечьями, если только попробует еще раз взглянуть в сторону моего жениха. Как тяжело брать себя в руки и действовать расчетливо, когда в душе одни эмоции.

— Юна, ты же не хочешь, чтобы он переспал с тобой и забыл?

— Нет, конечно!

По-моему, она даже испугалась.

— Тогда лучше ничего не предпринимай сегодня, — мягко сказала я, подходя поближе и неловко похлопав ее по плечу. — Страж с дороги, ночь ехал, днем тоже не отдыхал. Да и к тебе еще как следует не присмотрелся. Представь, если он потащит тебя в кровать, а потом и не вспомнит кто ты, даже не сообразит, уставший, что это была ты, да еще девицей. Лучше выжди хотя бы недельку…

Я старалась говорить рассудительно и негромко. Официантка сначала упрямо поджала губы, но при упоминании девичества нахмурила тонкие бровки и задумалась.

— А ты умная, Эля, — сообщила она мне. — Так и поступлю. Не приду к нему сегодня, пока он с дороги и не в себе. Лучше завтра.

Она порывисто обняла меня, поцеловала в щеку и отправилась на выход.

Некоторое время в комнате было тихо.

Надо быстрее найти шпиона-из-Хаоса и возвращаться в академию. Там мне как-то спокойнее, нет ощущения, что ситуация выходит из-под контроля.

— Кхэ-кхэ, ничего себе, — Яя даже откашлялась. — Эта она Райдена мочить, то есть купать собралась?

— Кто ж ей даст, — сказала я, поджав губы. Расследование — расследованием, а мыть своего парня всяким восторженным девицам я не позволю.

Закрыв дверь на ключ и быстро застелив постель, я перенесла светильник на тумбочку рядом с кроватью. Разложила вещи из сумки в шкаф, вытащив последней небольшую красную записную книжку. Провела по корешку пальцем, полюбовалась на стремительный росчерк имени на обложке. И прижала книжку к груди.

На вид она совершенно обычная, внутри — заметки о пациентах, сделанные рукой моей мамы. Во время короткой поездки домой после прохождения отбора в академию, я нашла эти записи и уже не могла с ними расстаться, завороженная открывающейся передо мной тайной. Между обычными синими строчками о болячках и жалобах, вились тонкие, незаметные взгляду обычного человека, мелкие темные записи. Буквы, которые мог заметить только пси-инициированный.

Я читала, словно разговаривала с ней. Слушала мелодичный, немного запинающийся голос. Мама рассказывала коротко, немного сумбурно, часто спорила сама с собой, записывала рецепты. Некоторые строчки приходилось перечитывать по нескольку раз, но иногда смысл все равно оставался непонятным.