Читать книгу - "Обет Славы - Морган Райс"

Гвендолин стояла на широкой каменной площадке нижней Силесии в окружении своих генералов, солдат и жителей города. Они все смотрели на бескрайние просторы Каньона в зловещей тишине, наблюдая за тем, как на небо опускается второе солнце. Все это время они не слышали ни звука от людей Империи, и после долгой взволнованной паники толпа медленно погрузилась в глубокую тишину. В воздухе повисло напряжение, каждый из них потерялся в своем собственном мире, глядя на небо, столкнувшись с собственной смертностью. Это была тишина тысячи душ в центре урагана, людей, которые знали, что им некуда пойти, кроме как навстречу своей смерти.

Тишина со стороны Империи пугала Гвендолин даже больше, чем их нападение. Она знала, что Андроникус находится где-то наверху, замышляя что-то, и это только вопрос времени, пока он его реализует. Андроникус был самым безжалостным воином из всех, которых Гвен когда-либо видела. Хуже всего было то, что даже если бы он ничего не сделал, кроме смерти для них все равно нет никакой другой возможности. Как долго они проживут здесь внизу, пока не исчерпаются их запасы провизии? Помимо верхней части города, иного пути у них нет. А верхняя Силесия не была вариантом.

Разумеется, Андроникус это знал. Он взял их всех за горло. Он заставит их переждать. Позволит им запаниковать. Вероятно, Андроникус упивается этим прямо сейчас. Он добился именно того, чего хотел.

Гвен полагала, что ей следовало быть довольной собой, по крайней мере, за то, что ей удалось отразить их нападение, а также за своей участие в первой в жизни битве, за то, что они вывели из строя столь многих воинов Империи, за то, что они спасли большое количество своих людей при эвакуации. Но Гвен вовсе не была собой довольна. Она чувствовала, что потерпела поражение.

Срог, Бром, Кольк, Годфри и другие солдаты стояли поблизости, а рядом с Гвен находились Штеффен и Кендрик. Они все смотрели на Каньон с мрачными лицами. Она хотела бы знать, что сказать, чтобы подбодрить присутствующих людей, хотела бы знать, куда отправиться отсюда.

«Ты помнишь тот день с нашим отцом», – тихо спросил Кендрик с ностальгией в голосе, глядя на небо. – «Когда он пытался научить тебя размахивать мечом? Ты отказалась. Ты сказала, что мечи для слабых людей».

Гвендолин улыбнулась.

«Только смутно», – сказала она. – «Должно быть, я была очень молода».

Кендрик улыбнулся в ответ.

«Отец так разозлился», – продолжал он. – «Он закончил все наше обучение в течение дня. Тогда казалось, что ты сказала самую глупую в мире вещь».

Он вздохнул.

«Но знаешь, теперь, когда я стал старше, я осознаю, что в твоих словах заключалась великая мудрость», – добавил Кендрик. – «Победу в самых простых битвах можно одержать при помощи мечей. Победу в самых сложных приносят другие средства – стратегия, логика, сила воли».

«Уверена, что я не думала об этом, когда была младше», – улыбнулась девушка.

Улыбка не сходила с губ Кендрика.

«Уверен, что ты не думала. То, что ты сказала, было мудрым не по годам. Даже тогда».

Он повернулся и посмотрел на сестру.

«Я просто хочу, чтобы ты знала, что ты блестяще сражалась во время этой битвы», – сказал Кендрик. – «Мы убили такое количество воинов, которое в двадцать раз превышает наши ряды, и потеряли гораздо меньше наших людей, чем могло бы случиться. Для любого другого руководителя это была бы победа, о которой он вспоминал бы все время. Ты не должна чувствовать себя плохо. Их было слишком много, чтобы какая-нибудь армия смогла одержать победу».

«Он прав, миледи», – сказал Штеффен рядом с ней.

«Более правдивые слова и сказать невозможно», – добавил Срог.

«Спасибо, брат мой», – сказала Гвен Кендрику. – «Я хочу, чтобы ты знал, что я всегда думала о тебе, как о своем брате. О своем настоящем брате. У нас один отец. И этой крови достаточно для меня».

Кендрик посмотрел на нее, и в его глазах Гвен видела, что ее слова многое означают для брата.

«А что теперь, миледи?» – спросил Срог. – «Боюсь, что у нас больше нет других планов на случай непредвиденных обстоятельств, кроме этого. Сейчас люди рассчитывают на Вас. Теперь решение за Вами».

«Если мы сдадимся Андроникусу, ничего хорошего это нам не даст», – сказала Гвендолин. – «Мы все знаем о его репутации – он не оставляет своих пленников живыми. Мы должны переждать».

«А если голод доберется до нас первым?» – спросил Бром.

Гвен вздохнула.

«Тогда мы будем сражаться с другим видом смерти», – ответила она. – «Или у вас есть другие идеи?»

Они все стояли в мрачном молчании, слушая завывание ветра. Ни одному из них нечего было добавить.

Наконец, Кендрик прокашлялся.

«Когда мы вступили сначала в Легион, а потом в Серебро», – сказал он. – «Мы дали клятву – клятву сражаться даже тогда, когда нет никакого шанса на победу. Это был обет чести, обет славы. Это как раз то, что мы выполнили сегодня. Не победа, а слава. И иногда, после того, как прошла победа, остается только слава, и поют именно о ней, а не о победе. Иногда слава является величественнее».

В то время как они сидели в тишине, наблюдая за энотерой, которая покачивалась от порыва завывающего ветра, внезапно воздух расколол громкий голос.

«Гвендолин, я взываю к тебе!» – прозвучал голос, эхом отразившийся от стен Каньона.

Все присутствующие повернулись и растерянно посмотрели друг на друга, после чего подняли глаза вверх, все как один, и Гвендолин увидела, откуда доносится этот голос. По ее спине пробежал холодок.

Андроникус.

Он стоял в окружении сотен своих людей, высунувшись с края Каньона, глядя на нее сверху с триумфальной улыбкой на губах.

«Гвендолин, правительница Западного Королевства Кольца, сейчас осталась только ты. Королевского двора больше нет. МакКлауды – мои узники. Ты единственная, кто осмеливается бросать мне вызов».

Он сделал паузу.

«Несмотря на то, что ты слышала обо мне, я не дикарь. На самом деле я самый рассудительный человек. Сегодня ты храбро сражалась здесь. Лучше, чем я ожидал. И за это я восхищаюсь тобой. За это я хотел бы вознаградить тебя. Я могу использовать таких ценных командиров, как вы, в своей армии, и я могу использовать таких ценных воинов, какими являются силесианцы».

«Я никогда не оставляю в живых пленников. Но сегодня благодаря твоей храбрости я сделаю исключение. Если ты сдашься мне, ты лично, тогда я пощажу весь твой город от разрушения. Я позволю жить всем вам, включая ваших солдат. Я даже освобожу каждого из вас. Вы будете жить в мире в моей Империи, и я оставлю Силесию в покое».

«Все, что я прошу взамен, это чтобы ты присягнула мне на верность. Чтобы ты поклялась служить мне, стала правительницей под моим командованием. Я буду относиться к тебе честно и справедливо. Ты займешь в моем дворе любую должность, которую только пожелаешь. Разумеется, это невелика цена – твоя личная жертва за благо твоего народа».