Читать книгу - "Юность воина - Марик Лернер"

— Рассказывайте! — потребовал нетерпеливо. Через две минуты откровенно зевнул: — И все?

— Я не просил вызывать вас, — почтительно заметил фем Клейн. — Тупице, это совершившему…

— Ну что ты! Зачем наказывать. Мне просто стало любопытно. Не каждый день приходит горевестник в столь известную семью. Давай, мальчик, — обращаясь к Блору, приказал, — говори в присутствии мага слова.

— Я видел тело фем Кнаута, — твердо повторил заявление тот. — Он был мертв. Это произошло… — Блор назвал дату.

— В этом утверждении ты не вполне уверен.

— Я могу ошибаться на пару дней в ту или иную сторону. Мне сказали, я находился два дня без сознания, но мои спасители не всегда говорили правду. Это не так важно. Я сам похоронил тела.

— Где нотариус? — не оборачиваясь, потребовал жрец.

Маленький лопоухий человечек немедленно подскочил к Верховному, преданно заглядывая в глаза. На поясе у него висели знаки принадлежности к гильдии юристов и необходимые для его трудов инструменты — чернильница с пробкой, футляр с перьями и разными сортами бумаг. Для каждого уровня дохода свой. Никто же не станет платить за лучшие сорта бумаги или пергамент для мелкой сделки, а крестьянин в любом случае захочет дешевле.

— Я официально провозглашаю — он не врет. Запиши как следует — и на подпись. Дату можешь поставить названную. Случилось давненько, расхождение мелкое. Ошибка допустима. А ты, — жрец поманил Блора за собой и проследовал в дальний угол, — не вздумай дальше играть словами. Видел тело — это очень скользко. Что такое лавина в горах, я знаю. Найти для похорон… — Он покачал головой. — Но в могилу положил. Рассказывай. Чистосердечно, пока не взялся за тебя всерьез.

— Да, господин, — сознался Блор без колебаний. Обмануть мага дело непростое. — Вы правы. Не так это было. Их всех убил свой товарищ. Про меня он забыл, и я его зарезал. Не надо родственникам об этом знать.

— А… ладно, твое дело… Он нашел могилу? — потребовал резко и жестко. Колючий пристальный взгляд оказался вдруг крайне неприятен. Блору очень захотелось сделать знак от порчи.

— Да, господин, — признал он. Если спрашивает, наверняка в курсе и уклониться не удастся. — Только псоголовые все отобрали.

— Они — твои спасители, это нелюди?

— Да, господин. Подобрали, вылечили и отпустили, отобрав все ценности.

— Все?

— Ну это не из могилы, — поколебавшись, сознался Блор. — Они дали мне меч, кинжал и еще кое-что по мелочи.

— Компенсировали. — Он гулко рассмеялся, перестав скрываться от окружающих и понижать голос. — Покажи. Меч покажи.

Блор извлек клинок и почтительно протянул вперед. Отдавать Злюку в чужие руки абсолютно не хотелось. Неприятное ощущение, как будто чего-то очень важного лишаешься. Краем глаза он видел заинтересованные взгляды фем Клейна и остальных. Один нотариус прилежно трудился, выводя красивым почерком строчки.

— Нет-нет, — не прикасаясь к стали, произнес Верховный Жрец, — нам запрещено брать в руки. Должен знать, раз уж в Храме воспитывался. Гм… настоящая собачья сталь. Твердость, вязкость и упругость одновременно. И обычный стальной клинок можно закалить до твердости булата, но он будет хрупким как стекло и разлетится в куски при первом же ударе. Имя есть?

— Да, — односложно согласился Блор.

— Не хочешь делиться. Твое дело. Что смотришь? — спросил с насмешкой. — Говори уж. Все одно выпытаю.

— Для не берущего в руки оружия вы излишне хорошо разбираетесь.

— Ну не всегда я был Верховным. А род мой много славных воинов дал. М-да… Высший сорт, с крупным сетчатым узором. Грунт у них как у тебя, темный с отливом. Не лучший из лучших — черный, однако не у каждого лорда такой есть. Даже не знаю, что тебе пожелать — продать поскорее…

— Ни за что!

— Ну тогда смотри в оба, а то подарок-то тоже отравленный. Мечтающие забрать встанут в очередь. Длинную. Значит, отобрали, говоришь, маску? — неожиданно переспросил.

— Да, господин.

— Ну, может, оно и к лучшему. Не знаю, как у фем Кнаута, а у тебя я бы тоже обязательно отнял.

— Боюсь, и без вас бы нашлись…

— Жадные? Нет, мальчик, дорогого оружия я требовать угрозами не стану. А вот магический артефакт — не для таких, как ты.

Глупых, другой касты, не магов? — не понял Блор. Уточнять не стал. Весь разговор ему не нравился, и очень. Неизвестно, насколько он прозрачен для Верховного Жреца, а подробности о Доке или псоголовых лучше держать при себе. Не друг ему жрец, и не скрывает ни капли. Для такого он пыль и забава.

— Кстати, они тебе говорили что-то про вещи из могилы?

— Не так уж и просто объясняться языком жестов. Я половины не улавливал, даже если хотели нечто дать понять. Они сердились, но возлагали вину на фем Кнаута.

— Да, да, — думая о чем-то своем, отозвался Жрец. — Кто ж еще. Он и затеял. Про псоголовых ты мне должен подробненько рассказать.

К счастью, Блора избавило от необходимости отвечать появление возбужденных воинов, притащивших с собой очередного незнакомца. Ну очень парню не хотелось и в дальнейшем общаться со жрецом. Никаких добрых воспоминаний предыдущее знакомство не оставило, а этот, пожалуй, тоже достаточно неприятен.

С какой стати делиться разными подробностями? Никаких благодеяний он пока от Верховного не наблюдал. Ну да, слегка слукавил, так не себе на пользу. Дойти до серьезного допроса — честно бы все рассказал. Ему и скрывать особо нечего. Свой долг выполнил с лихвой. Мог бы просто порвать кабалу и остаться на севере, не обязательно даже в горах. Мало, что ли, прямо советовали неглупые люди…

— Уже у городской черты отловили, — гордый собой, поставил всех в известность Жоайе. — У него нашли. — И он передал Антону кошелек. Тот развязал шнурок и высыпал на ладонь десятка полтора золотых.

— Еще и вор, — с презрением сказала Клодина.

— Очень спешил, — подтвердил второй воин и пнул в бок ногой стоящего на коленях трясущегося дядьку.

— И чем же я так сильно не угодила своему эконому? — недобро спросила Жаклин. Сейчас она совсем не смотрелась девчонкой в простеньком платье. В тоне зимняя стужа и крайне неприятное обещание.

Тот принялся кланяться, взывать ко всем богам сразу, рыдать о семье и рассказывать о любви к госпоже, заливаясь слезами и соплями и утверждая: все не так и неправильно понято. Он честно служил и ни в чем не провинился. Зрелище было отвратительнейшим.

— Давайте его железом прижжем, — предложил фем Клейн.

— Он — фем, — хмуро возразил Антон.

— Вот это? — с отвращением переспросил Клейн.

— Закон есть закон, — задумчиво произнесла Жаклин.

В жизни всякое бывает — это все в курсе, однако Некоторые вещи прилюдно делать не рекомендуется. Репутацию непоправимо испортишь.