Читать книгу - "Холмы Фэйри: Дэстини - Светлана Суббота"

С каждым произнесенным словом она делала шаг в сторону полицейского, но тот только становился прямее и выше, надменнее каменея подбородком.

— Какая прелесть, — пропела королева, — сколько работы. Йовильрух, Рука моя, ты же участвуешь в Раскладе? Значит будешь способен удержать Трон.

Я впервые увидела, как Йовиль покачнулся. Еле заметно. Тут же выпрямляясь и осторожно окидывая Литаль взглядом, словно он впервые так присматривался к своей королеве.

— Великолепно! — колокольчатый голос прекрасной Лит звучал… довольно, будто не погиб только что ее официальный любовник, не побелели от ужаса лица весенних офицеров, стоящих у входа с мечами наперевес. Королева выглядела странно беззаботно. Но никто даже не думал расслабляться.

Все вокруг замерло в зыбком равновесии, даже листья плюща на стенах перестали покачиваться. Холм ждал решения своей владычицы.

Моя огненная магия растворилась, утекла под кожу. Зимний проводил последние огоньки цепким охотничьим взглядом и шагнул поближе. А Брэн вообще вцепился, будто нас собирались растаскивать.

Королева лениво мазнула в нашу сторону взглядом. Но что-то в нем меня напрягло. Чувствовалась искусственность.

— Я пока погрущу по консорту и разберусь со своей Рукой, заодно подумаю, что с вами делать. Идите вон.

Она тяжело посмотрела куда-то мимо нас. Ветки на Троне зашевелились, а затем, тяжело скрежеща задвигались стены комнаты, словно в них проснулся старый механизм, давным-давно забытый и активированный королевой.

Пару мгновений и перед нами возникла зеленая преграда, отделяющая от всех остальных в комнате. Щелчок. И мы втроем: я, Брэн и Вир остались в замкнутом пространстве, окруженные стенами из растений.

Отцепившись от Брэна, я тут же бросилась к зимнему.

— Говори!

— Что говорить? — оторопел он. — Мы в лабиринтах Весны. Я понятия не имею где выход и есть ли он. Холмом управляет только королевская особа.

— Да не про лабиринт, — поморщилась я. — Какую магию ты узнал?

— Твою.

— Как она называется и откуда ты ее знаешь.

— О, — сказал Вир’ригаш, чертов Осколок Короны чего-то там. — Ты не в курсе? Договор?

Я только руками развела. Мы внутри Холма, заброшенные безумной королевой, пока она играется с новой игрушкой. А зимний предлагает мне поторговаться.

— Как не стыдно? — строго сказала я. Почему-то я чувствовала, что пиарщик побаивается строгости, но, судя по всему, строгости во мне было ни на грош. Потому что он ухмыльнулся и подмигнул Брэну:

— Ух, горячая.

— Лучше скажи, — лениво процедил осенний, сбрасывая уже не нужную иллюзию и оказываясь в одних штанах. — Есть шанс, что ее магия поможет нам выбраться? Тогда дай ей возможность с ней разобраться, а не крути уши оленям. Потому что моя магия туг еще больше все запутает, а твоя — просто вморозит нас в эти стены с потрохами.

— Фу, как ты бываешь груб, наследник. У меня нет потрохов. Я весь кристально изыскан, правда, малышка?

Зимний посмотрел наверх. Вместо потолка там нагло сияла луна. Но ощущения улицы, открытого пространства и свободного воздуха не было. Вокруг тишина. Нас явно пытались ввести в заблуждение.

— Хорошо, — легко сказал Вир, покрутив на пальце невесть откуда появившиеся четки. — Скажу, что знаю, но выходим все. Вы меня здесь не бросаете.

— Говори, — кивнула я, еле сдерживая желание схватить его за полы костюма и потрясти.

— У тебя магия специфическая. Не просто огонь, а шариками. И мерцает.

Вот бессовестный.

— Я это знаю. Где ты ее видел? Откуда она?

Он посмотрел укоризненно и даже досадливо покачал головой, но я-то видела, что ему нравится происходящее. Прямо-таки упивается моим нетерпением.

— Вир! — рявкнул осенний.

— Я видел такое у Мэб. Одна из ее сил.

Заморгав, я удивленно обернулась к Брэну. Меня называли и весенней, и осенней. Но никто и никогда не видел во мне зимнюю.

— Я похожа на зимнюю?

— Ты? — так же изумился Вир. — Ни капли. Ты похожа на Мэб, когда колдуешь. Это сила Первых. Тех, кто сражался с фоморами за Купель, построил Холмы и сделал фэйри бессмертными. Ты какая-то очень близкая родственница. Слишком…

Он шагнул ко мне, с удовольствием понюхал, даже погладил по руке, вызвав тихий предостерегающий рык Брэна.

— Слишком свежая, — с удовольствием закончил пиарщик. — Тебя может не знать Литаль, но твою силу точно определит Моя Великая Королева Мэб. Приглашаю тебя, Дэстини, к Зимнему Трону!

Вокруг похолодало.

А над головой внезапно грянула молния и запахло озоном.

— Убери от нее руки, — внешне абсолютно спокойно сказал Брэн.

— Як тебе хорошо отношусь, Брэндилах, ты знаешь. Но малышка сама может решить куда ей пойти и чей Трон питать.

— Стоп! — я сделала шаг назад. — Я не малышка и никакой Трон питать не намерена. Прежде всего я хочу уважения, несмотря на мое непонимание законов и совсем небольшой опыт. И честно обменяться информацией. Вы ведете себя достойно, Вир, но мы практически не знакомы. Вот Брэну я верю, он помогает мне без всяких условий.

— Брэн не может нарушить Валь-де-Валь, — мягко сказал зимний, — он помогает тебе на тех условиях, которые ты считаешь приемлемыми. Если ты их назовешь, я тоже готов.

Над головой ударила молния.

Я посмотрела на застывшего принца и поняла — ситуацию надо спасать и быстро. Лучше уводить разговор в сторону.

— Я тебя не понимаю, для меня ваша речь — сплошные загадки. Отвечать на простые вопросы в общении вам тоже Валь-де-Валь не позволяет?

— Нам, Дэс, нам. Ты тоже подчиняешься правилам хочешь того или нет. Я готов отвечать на вопросы в обмен на такие же ответы, но желательно не рядом с Троном и не под наблюдением Лит.

— Лит?

Из стены проявилось лиственное лицо и начало медленно открывать глаза.

— Бежим! — вскрикнула я, схватила за руку Брэна, и мы помчались по лабиринту. Ноги скользили по старой квадратной плитке. Поворот за поворотом, возникавшие без всякой системы, кружили голову.

Забежав в очередное ответвление, оказавшееся тупиком, мы остановились.

— Где Вир? — спросила я, оглядываясь.

Зимнего рядом с нами не было, и на каком повороте он отстал я не могла вспомнить.

— А зачем мы бежали? — поинтересовался Брэн. В отличие от меня он не запыхался, смотрел с интересом и был явно доволен, что пиарщик потерялся.