Читать книгу - "Требуются родители. История попаданки - Татьяна Михаль"

Женское сердце невозможно ранимо,

Хрупкое, нежное…

Но крепче его не найти вам.

Женское сердце в своей вере и чувствах

Крепче стали, прочнее гранита.

Сквозь него любая боль стрелою проходит,

Но оно продолжает жить…

Т. Михаль

* * *

— Добрый вечер, — чуть кивает головой Эрик присутствующим людям.

— Аврора, позволь тебе представить моих старых… Кхм, друзьями этох людей будет слишком громко называть. Это мои старые знакомые, — чуть скривившись, сказал Эрик. — Мистер Томас Зангер, мистер Гарри Линч и мистер Рудольф Помстер. Девушки, сопровождающие их — точно не жёны упомянутых, так что представлять их необходимости нет.

Трое мужчин переглянулись и Гарри Линч, который носил тонкие чёрные усики, которые были смазаны то ли гелем, то просто были такими тараканьими, сказал:

— Эрик, как можно называть нас знакомыми? Мы же дружили с тех самых времён как поступили в Академию!

Эрик широко улыбнулся и ответил:

— Ключевое слово — дружили…

Мужчины снова переглянулись.

— Кто эта прекрасная мисс рядом с тобой? — спросил длинный и худой мужчина, с длинным же носом и водянистыми глазами, по имени Томас Зангер.

— Миссис Аврора Варго. Моя супруга, — гордо произнёс Эрик, чем вызвал у меня улыбку.

Дамы рядом со своими спутниками завистливо разглядывали меня, а потом между собой перешёптывались.

Но я даже бровью не повела.

Женщины, что сопровождают женатых мужчин в публичных местах, для меня не являются кем-то значимым.

И скорее всего, их любовники щедро оплатят для дамочек новые наряды, которые, судя по их взглядам на моё платье, они будут заказывать у меня. Что ж, счёт будет значительный. Пусть несколько раз потом подумают, насколько же дорого содержать любовницу…

Мы заняли свои места, и я с удовольствием рассматривала оформление концертного зала. Но более интересным занятием оказалось рассматривание гостей.

Люди, безвкусно разряженные в пух и прах сплетничали, охали и ахали, тихо смеялись и громко хохотали. Некоторые недовольно огрызались и ворчали на своих спутников. Одним словом, весёлое общество.

— Эрик, люди говорят, ты сейчас водитель? — с усмешкой спрашивает неприятный тип с усиками.

Дво других гаденько хихикают.

Я удивлённо посмотрела на этого козл… нехорошего человека. Мой муж усмехнулся и с превосходством ответил:

— Нет, я не водитель. Моя работа заключается в обучении экстремального вождения курсантов военной Академии.

Снова переглядывания.

Неприятные типы. И угораздило же певице дать мне билеты… ой, то есть, пропуска, именно в эту ложу, к этим снобам.

Но разговоры вскоре прекратились.

На зрительный зал опустилась темнота. Яркий же свет одиноким кругом плавно осветил сцену.

На сцену мдленно вышла высокая фигура в длинной накидке с капюшоном, скрывающая не только тело, но и лицо.

Зазвучали первые аккорды и полился голос. Это был невероятно чистый, звонкий женский голос.

Женщина пела песню — грустную, чувственную и невозможно красивую.

И вдруг, голос женщины на сцене взлетел до невероятной высоты в один такт с музыкой. И в этот момент она скинула с себя балдахин.

Сандра Ламбер выглядела необыкновенно — в одном из моих платьев. Блестящая ткань сверкала в свете софита, подчёркивая изящную фигуру.

Она неподвижно стояла в ореоле светового круга. Иногда на высоких нотах она разводила руки, то собирала ладони у груди…

Музыка кружила, а голос околдовывал и будоражил… Слова песни находили отклик в душе каждого присутствующего в этом зале.

Сандра Ламбер пела необыкновенно.

И наконец, песня подошла к концу. Голос замолк и музыка тихо завершилась на низкой ноте.

Несколько мгновений стояла оглушающая тишина. Зрители ещё находились в очарованном состоянии, в которое их завела певица.

Но вот, оцепенение прошло и зал взорвался аплодисментами и криками.

Я вместе с другими людьми поднялась со своего места, аплодируя необыкновенному таланту, как вдруг мир в моих глазах покачнулся, перевернулся, и всё встало с ног на голову. В ушах резко появился звон, до невыносимой боли пронзив мою голову. Боль была настолько сильной, что я в голос застонала и тяжело опустилась в своё кресло.

По шее потекло что-то горячее, дотронулась пальцами и посмотрела на свои перевёрнутые пальцы сквозь туманную дымку.

Кровь…

— Аврора! — закричал Эрик.

А я понимала, что со мной происходит что-то очень-очень нехорошее.

Последняя моя мысль была о сыне и муже. А потом меня накрыла темнота.

* * *

ЭРИК

В стенах исследовательского центра я нарезал круги, не сводя напряжённого взгляда с одной-единственной двери, за которой находилась моя женщина, моя Аврора.

Девочка моя, что с тобой случилось?

Сердце бешено колотилось в груди, голова разрывалась от мыслей — одна страшнее другой.

Я ощущал невыносимую душевную боль, ощущал злость на собственное бессилие, растерянность…

Все чувства словно перемешались и превратились в тугой узел, который терзал, душил, обжигал…

Дышать нормально не могу… В висках пульсирует боль… Руки дрожат и хочется всё вокруг крушить…

Мне страшно. Впервые в жизни мне было действительно страшно.

Когда я потерял свои деньги и положение в обществе — это была лишь досада, но не страх.

Когда мне подкинули ребёнка, то я ощутил раздражение…

А сейчас я боялся.

Боялся потерять её.

Боялся снова не увидеть её карие глаза и тёплую улыбку.

Боялся больше никогда не услышать её голос, её смех…

Дверь, за которой находилась моя Аврора, открылась, и вышел доктор со своим помощником.

— Мистер Варго, подпишите все эти документы на проведение операции, — сунул помощник доктора мне какие-то бумаги.

— Что с ней? Она в порядке? — задал волнующие меня вопросы. — Что вы молчите?! Отвечайте!

— Не кричите, мистер Варго. Прошу вас подписать эти документы.

Сфокусировал взгляд на бумагах.

— Что это? Разрешение на проведение изменения ДНК? Вы с ума сошли?