Читать книгу - "Знак Лукавого - Борис Иванов"

Россинанта, впрочем, звали на самом деле Нельсоном. Должно быть, из-за черного пятна – «повязки», как бы закрывающей левый глаз.

Двигаясь таким образом, мы должны были добраться до имения его превосходительства где-то наутро после второй ночевки. Конечно, с поправкой на относительность длины здешних суток. Уже через два-три часа после того, как мы вышли за пределы Убежища и Коонра, к нам стали прибиваться весьма разнообразные попутчики. Оказалось, что странствовать под прикрытием попутного мага – очень популярный в Странном Крае способ передвижения. И в то же время сопряженный со специфическим риском. На этот счет меня инструктировали достаточно подробно – и мэтры, и говорливый Кунни. А позже я набрался в этой области и собственного опыта.

Да, лихие люди нападать на такие караваны избегали. Зато постоянными их спутниками, как блохи у бездомных псов, были охотники поживиться за чужой счет. Как правило, они маскировались под народ порядочный, «государевых людей», путешествующих по казенной надобности, купчишек, поспешающих до ярмарочных мест – как правило, при каком-то товаре, который при ближайшем рассмотрении мог оказаться обычным фальшбагажом, состоящим из бросового тряпья, а то и просто из придорожных камней. Были и такие, которые плели незатейливую чушь про умирающих дядюшек и тетушек, на похороны к которым они поспешали в надежде успеть сказать им свое последнее «прости».

Обычно вся эта публика состояла в основном из профессиональных картежников, карманников и шарлатанов. Шарлатаны бывали разными – от тех, что втюхивали кому-нибудь из попутчиков фальшивые брюлики, талисманы и карты неотрытых кладов, «выходящих» из земли в одни им известные дни, но только для избранных, явственными приметами коих непременно оказывался наделен одурачиваемый субъект, – до тех, что умудрялись брать у попутчиков взаймы под немыслимый процент все их сбережения для основания баснословно прибыльного гешефта. Были и такие, что выдавали себя за знаменитостей разного масштаба, были и лжелекари, и продавцы лечебных снадобий. Но последние опасались связываться с компанией, в которой присутствовал маг.

Не надо думать, что странствовать магам приходилось исключительно в обществе одних только проходимцев. Большинство попутчиков, собиравшихся под крылышко странствующих колдунов, были вполне порядочными людьми. Притом достаточно прижимистыми, чтобы не клевать на наживку нечистых на руку спутников. А эти последние тоже избегали собираться во множестве и действовали согласно своему неписаному уставу: будучи предупреждены о том, что место занято, не претендовали на то, чтобы втиснуться в караван, уже взятый под опеку. Для таких предупреждений и тому подобного тайного общения существовали и тайный язык, и система сигналов, известных только посвященным.

После полудня в состав нашего каравана вошло немало разнообразного народа. Две довольно тяжело груженные арбы, каждая при экипаже в два-три человека, тройка всадников в мундирах разных реджиментов и с полдюжины неопределенных путников – при мулах и ишачках, навьюченных туго набитыми тюками и седельными сумками. Кунни стал проявлять признаки беспокойства.

– Ты не заметил, – тихо спросил он, приблизившись ко мне, – кто прицепил вон ту желтую бечеву сзади той арбы, что идет справа?

– Не заметил, – признался я. – Но, должно быть, ее кучер. Или хозяин. Кому еще это нужно? Кунни с сомнением покачал головой.

– Нет, не они… – задумчиво бросил он. – Эти – честные… Честный извозчик и честный сопровождающий. Я проверял, у них товар настоящий. Мануфактура, специи… Везут от одного хозяина другому.

– Угу… – неопределенно пробормотал я. – А веревку эту – что, мог подвесить туда только нечестный человек?

– Это знак, – вздохнув, объяснил Кунни. – Для шулеров. И для всякого такого народа. Он означает, что у нас в караване уже есть «свой» картежник-специалист. Скорее всего – на пару с ассистентом. На обеденном привале они обязательно дадут о себе знать.

* * *

И они действительно проявили себя. Только тогда я понял, как осмотрительно выстроил свое поведение Кунни. Он ни разу не обнаружил себя как приданный мне мэтром подмастерье. По предварительной договоренности – не совсем тогда мне еще понятной – перед своими попутчиками мы разыгрывали роль посторонних друг другу людей. Кунни был для них просто еще одним спутником, так же, как и они, притулившимся к путешествующему в одиночестве магу.

Теперь эта невинная мистификация сработала.

Карточная игра началась еще в дороге. Играли сначала на одной арбе – раскладывая карты на тюках, потом – на обеих… На обеденном привале играла уже вся честная компания. Со вздохом дал уговорить себя на партию-другую и я. Вне игры остались только трое почитателей какого-то местного культа, жрецы которого косо смотрели на азартные игры.

По тому, как везло новичкам и как сокрушались проигравшие по мелочи, пара «специалистов» вычислялась легко. Один – рыжий и длинный как жердь – беспрерывно косил под простака. Другой – более упитанный, лысый как коленка и вооруженный пенсне – строил из себя знатока, но невезучего, сыпал карточными терминами и поговорками, но на первых порах то и дело оказывался в пролете. Надо сказать, что примазались они к каравану по всем правилам – поодиночке, на разных участках пути, и своего знакомства ничем не выдавали. Спустив для затравки несколько стопок монет, они принялись повышать ставки и вот уже начали аккуратно вычищать карманы вошедших в азарт попутчиков. Время от времени возможность сорвать куш предоставлялась кому-нибудь из маловеров, все-таки принимавших участие в игре, не смотря на свой скептицизм. Надо сразу сказать, что оба жулика, взявших в работу наш караван, далеко не были виртуозами своего дела. Оно и понятно: виртуозы работают в казино и дорогих отелях. В крайнем случае – в приличных постоялых дворах. У костра на привале делают свой бизнес не слишком поднаторевшие любители легкой наживы.

Те двое, что достались нам, наглели с каждой минутой. Ничего не стоило поймать их за руку, но устраивать душераздирающие сцены с мордобитием и потенциальной поножовщиной не входило в мои планы. Просто пришло время проявить свои умения, полученные от обоих мэтров, и мне, и Кунни.

Нет, конечно, участвующему в игре магу нельзя было постоянно оказываться в числе выигравших. Я потихоньку оставался внакладе, но не слишком демонстративно о том сокрушался. А счастье в игре вдруг перестало улыбаться Жердю и Знатоку. Сначала стало помаленьку везти всем другим, а затем финансовые потоки недвусмысленно направились в карманы Кунни. Первыми, как можно было ожидать, признаки недоверия проявили именно оба шулера. А когда сомнение обозначилось на лицах уже почти всех, участвовавших в игре, Кунни бросил карты на стол и заявил, что дальше играть не будет, а каждому, кто хочет с ним объясниться, может рассказать, как надо честно выигрывать в карты. И если тот, кто получит такое объяснение, захочет после этого получить свои деньги назад, то Кунни их тут же ему вернет с извинениями.

Я было подумал, что дело идет к выяснению отношений на кулаках, но ошибся. Порядком продувшиеся игроки собрали комиссию из четырех человек (от фракции шулеров в нее вошел Знаток). Комиссия уединилась под тентом выбранной для совещания арбы вместе с Кунни, и с полчаса оттуда доносился глухой бубнеж, недвусмысленно свидетельствовавший об интенсивно идущей там словесной разборке.