Читать книгу - "Серый орден - Сергей Джевага"

Путь до столицы занял достаточно много времени. Половину преодолел почти бегом. Мчался, задыхаясь от бешенства и ненависти, плевался и рычал как берсерк. В солнечном сплетении периодически возникало жжение, Гасители Дара казались кусками векового льда. Но когда впереди показались первые квадратики полей, внезапно накатила вяжущая усталость, боль прорвалась к разуму. Я споткнулся на ходу и недолго думая рванул в ближайшую низину. Отыскал ручей, сунул разгоряченную голову в холодный поток. А затем с полчаса катался по траве как припадочный, завывал и бился о горячую землю.

Зубы росли быстро, заклятие во много раз повысило регенеративные способности организма. Но вот погасить неприятные эффекты не удалось, и я полностью прочувствовал процесс. Сначала то, как плоть распухает и воспаляется, затем — движение осколков в деснах, страшный зуд и боль. Лицо горело огнем, челюсть трещала по швам. Мокрый хруст — и волна жжения, относительно терпимый промежуток, снова хруст…

Вторую половину пути я плелся на подкашивающихся ногах, то и дело боролся с тошнотой и головокружением. Обезболивающие и укрепляющие заклинания почему-то не подействовали, а создавать новые я опасался — вступил в зону контроля следящих артефактов. Кроме того, состояние духа уравновешивало физическую боль. Бессилие и ощущение поражения били дубинами, сжигали изнутри.

Я знал, что поступил глупо. Следовало перерезать глотку потомку северян, сражаться дальше по новым правилам. Прогулка по лагерю вернула подозрения, дала повод для размышлений. Что за ящики в казармах? Почему охраняются Безликим? И отчего, Тьма побери, я не почувствовал присутствия карателя?.. Да и сам вид тайных легионеров… помнится, даже те воины, что еще не участвовали в поединках, обливались потом. А местные будто и не замечали зноя, хотя расхаживали в гораздо более толстых латах. Но снова тот же вопрос: почему в воинах не чувствовалось магии? Почему???

Понимание ошибки буравило разум. Я то и дело порывался пойти обратно, завершить начатое. Но душа протестовала… Убивать, защищая жизнь — пожалуйста, в сражении — проще простого. Однако не коленопреклоненного человека, с которым только что общался и не считаешь такового врагом. И самое главное — я чувствовал, что получу от убийства удовольствие, потешу Мстителя. Какая-то часть меня элементарно попыталась сохранить хоть кроху того, что зовется человечностью.

Противоречия… как же я ненавидел противоречия! И как хорошо было до возвращения памяти. У безродного бродяги нет сомнений, нет угрызений совести. Дают — бери, бьют — беги… или бей в морду. А сейчас все слишком перепуталось, чтобы отыскать верное решение. И я горел, сражался сам с собой…

Пригород с его ветхими лачугами, редкими трактирами и нищим населением давно остался позади. Я вошел в Монрад, некоторое время бродил по бедняцкому району. У набережной чуть не врезался в компанию рыцарей, которые прогуливались в поиске дешевых развлечений. Господа проводили нехорошими взглядами, но связываться не стали — из окон ближайшего дома терпимости уже выглядывали продажные девицы. Дважды я сталкивался с группами служителей. Монахи смотрели с подозрением, осеняли солнечными знамениями. Видно же было — чужак и дикарь, может, и Алару не молится. Но тяжесть духовной власти в провинциях компенсировалась мягкостью нравов в столице. Меня не трогали. Пока…

Толпы работников, воинов и бедняков спешили по своим делам. Крикливые торговцы предлагали рыбу, мясо, ткани и сотни никому не нужных мелочей. Меня постоянно задевали, норовили сбить с ног. Какая-то неряшливая домохозяйка опрокинула ведро помоев из окна второго этажа. Отпрыгнуть-то я отпрыгнул, но вот брызгами задело… До зубовного скрежета захотелось шмальнуть в ответ огненным сгустком. Сдержавшись, торопливо пошел прочь. И вскоре сам не заметил, как оказался вдалеке от гула толпы на одной из тихих улочек купеческого района.