Читать книгу - "На круги своя. Часть 1. Ловушка прошлого - Ольга Романовская"

Эллан приспустил платье с плеча и наградил поцелуем в ключицу.

Если бы меня пронзили стрелой, ощущения вряд ли вышли бы острее.

– Определись, Дария, и не играй. Третьего раза я не выдержу, – прошептал лорд и чуть прикусил ухо.

Молчала, опустив глаза. Щеки горели от стыда.

– Дария? – Эллан двумя пальцами взял за подбородок и запрокинул голову.

Теперь наши губы оказались в опасной близости, и мне не оставалось ничего другого, кроме как поцеловать лорда. Я постаралась вложить в поцелуй всю полноту чувств, которую испытывала к Эллану, доказать, что он не противен, я не желала его обижать, отталкивать, просто все случилось так быстро, стремительно.

Мои губы перехватили.

Сначала нежность, страх испугать, оттолкнуть. Затем язык скользит по губам, будто дразнит.

Нервничая, облизнула губу и ахнула, когда Эллан непостижимым образом сплел мой язык со своим.

Время остановилось, потекло иначе, а то и вовсе перестало существовать.

Нежность сменила страсть.

Эллан не давал передохнуть, остановиться, увлекая в огненный вихрь.

Я не помнила, когда платье опало на пол, как я оказалась на постели, прижатая горячим сильным мужским телом. Руки Эллана скользили по телу, сметая преграды. Губы не переставали целовать.

Грудь заныла, требуя ласки. Да, теперь я знала какой. Но Эллан не спешил, хотя и дышал, как загнанная лошадь. Медленно, мучительно медленно он расстегивал корсет, и вот, наконец, грудь накрыли ладони. Они болезненно сжали и на краткий миг отпустили, чтобы тут же начать терзать.

Пока пальцы описывали круги вокруг затвердевших сосков, губы Эллана прокладывали дорожку поцелуев по животу. Приспущенные панталоны не стали преградой. Лорд не стал утруждать себя и зубами избавил меня от ненужного предмета одежды.

Одна рука скользнула под попку, приподнимая, вторая устремилась между ног, доводя до исступления.

Застонав, изогнулась, когда Эллан прикусил сосок и ввел в меня палец. Новый стон сорвался с губ, когда к нему присоединился второй. Еще один бередил чувствительное местечко снаружи, будто задавая темп.

Внутри все разрывалось от жара.

Я не могла больше сдерживаться и, презрев воспитание, подалась навстречу Эллану.

Возьми же меня!

И он взял.

Вторжение вышло стремительным и глубоким. Напрасно Геральт утверждал, будто у Эллана проблемы. Судя по ощущению бесконечной наполненности, мужское достоинство лорда в полном порядке. Твердое, напряженное, вздыбленное, жаждущее разрядки.

Я дышала в такт ударам Эллана, подавалась к нему всем телом и жаждала, чтобы огненный танец не кончался.

Небеса, я парила в них, упиваясь полетом. Выше, выше и выше, до крика с именем того, кто подарил мне крылья.

Напор сменился мягкостью. Отныне Эллан не стремился владеть, он хотел отдать. Замерев, оставаясь внутри, там, где все горело и требовало продолжения, лорд потянулся к губам.

Нежность, бесконечная нежность, от которой перехватывало дыхание и замирало сердце. Будто в меня вдували чужую жизнь.

– Ты… – хрипло выдохнул в губы Эллан и потерся носом о нос. – Дария…

Кажется, чувства захлестнули его, лишив возможности мыслить и говорить.

Ответила улыбкой, провела по волосам и взмолилась:

– Не останавливайся!

И он продолжил, заставив забыть о том, кто я и что я.

Казалось, сердце разорвется, не выдержит. Так хорошо, так горячо и так спокойно. Да, именно спокойно. Мнилось, все беды остались за дверьми спальни. И я снова кричала, целиком и полностью растворившись в другом существе, сметая запреты.

Потом сладостная судорога – и мужское достоинство обмякло, оставив на память о себе ломоту в мышцах.

Эллан осторожно вышел, лег рядом и с тревогой спросил:

– Тебе понравилось?

Я все еще парила в небесах, поэтому могла лишь мычать.

Сознание возвращалось медленно, и первой мыслью отчего-то стало: на мне чулки. Панталон нет, а пояс и чулки остались. Надо снять. Потянулась, но Эллан перехватил руку.

– Не надо, – лорд улыбался, устало, но довольно.

В тусклом свете видела его тело. На груди – небольшой пушок, на животе – темная полоска волос. Зардевшись, посмотрела ниже. Кхм, большие. Мужское достоинство не такое внушительное, как у Соланжа, поменьше, чем у Геральта, зато крепкое такое, аккуратное.

– Хочешь погладить? – Эллан почувствовал мой взгляд.

Стало так неловко, но… Села и накрыла ладонью то, что совсем недавно заставляло стонать.

Эллан рассмеялся и поцеловал.

– Ты как ребенок! Никогда не видела?

Видела, но…

– Полгода назад я голого мужчину представляла по картинкам, – стушевавшись, нашла силы признаться в страшном.

– Хочешь, расскажу, как что называется, – лукаво подмигнул Эллан.

Свет вспыхнул ярче. Сразу стало неловко, потянулась за покрывалом. Мигом осознав ошибку, лорд вернул былой полумрак и крепко прижал к себе. Мы просто лежали. Моя голова покоилась на груди у Эллана. Лорд время от времени целовал в волосы.

– Можно я чулки все же сниму?

– Зачем? Стесняешься? – рассмеялся лорд.

– Вас это возбуждает, да? – иного объяснения не видела.

– Тебя, – поправил Эллан и снова поцеловал. – Глупо в постели на «вы». И да, заводит. Очень, – признался он и шепотом добавил: – Я снова тебя хочу.

Потрогала – ой, действительно!

– Повернись, пожалуйста, спиной и согни ноги.

Так я еще не пробовала и, сгорая от нетерпения, выполнила указания Эллана. Он обнял, прижал к себе, позволив ягодицами ощутить силу чужого желания. Презрев условности, Эллан потерся мужским достоинством о нежную кожу и решительно скользнул внутрь.

О, лорд Марон знал, чего хочет женщина! Не медленной нежности, а неудержимой страсти, завертевшей кровь в бешеном танце. Я ничего не могла ей противопоставить, да и не желала.

Мы слились в единое целое.

Горячая пульсация пронзила тело яркой вспышкой.

Выгнувшись в руках Эллана, до крови впилась в его кожу. Лорд не обратил внимания. Проникая все дальше, сметая препоны, он заставлял раз за разом глотать ртом воздух.

Болезненно чувствительное средоточие жара между бедер сжалось вокруг мужского естества, не желая с ним расставаться. Казалось, я умру, если выпущу его из себя.

Бедра сплелись вокруг бедер Эллана.

Словно в забытьи, ухватила его руки и положила на груди. Они знали, что делать, умело подстегивая, направляя раскаленную лаву по венам.