Читать книгу - "Курортная зона - Надежда Первухина"

“Он читал! Что-то ни одной книжки я у тебя не заметила, когда шла к тебе как к арестанту! А когда я в первый раз зашла в твой номер, ты, скотина, вообще невидимкой прикинулся!” — наливаясь бешенством, подумала Лариса.

— Итак, вы читали…

— Да, ваша честь, и увлекся чтением настолько, что совершенно забыл о присутствии этой женщины в моей комнате. Как вдруг… Как вдруг она напомнила мне о себе.

— Подробнее, пожалуйста. Как именно напомнила? “Негодяй, негодяй, негодяй! Ты сам взасос тогда мне зад целовал!”

— Ну-у… — Голос Ежинского стал тягуч и томен. — Внезапно я почувствовал, как нежные женские ручки коснулись моих коленей и мягко раздвинули полы халата. Так как я в тот день не надел под халат никакого белья, вскоре я ощутил, как ее пальцы поглаживают мой…

— Кхм… — кашлянул целомудренный Глас Чести, но никто не обратил внимания на его кашель.

— Что вы тогда сделали, господин Ежинский? Продолжили чтение?

— Нет, но, отложив книгу, я попытался внушить даме, что ее поведение предосудительно… Что я вовсе не нуждаюсь… Но она…

— Она что?

— Она продолжала. И не только руками, но и губами, языком…

— Она довела вас до оргазма?

— Д-Да.

— Но вы этого не хотели? Вы сопротивлялись?

— Нет, то есть да! Сопротивлялся. Как мог. Но она пообещала укусить меня, если я не покорюсь ее ласкам.

“Сво-о-о-о-олочь!”

— Что произошло после этого?

— Ваша честь, мне, право, неудобно рассказывать эти подробности, тем паче что в зале столько дам…

— Ничего, господин Ежинский. В Суде Чести нет места ни лжи…

“Еще как есть! Негодяи! Нелюди!”

— …ни ложному стыду. Продолжайте.

— Присутствующая здесь дама тогда же потребовала от меня стать ее любовником, в противном случае она угрожала покончить жизнь самоубийством. С тех пор моя жизнь превратилась в ад!

— Почему?

— Она требовала от меня секса каждую ночь! Приходила днем! После обеда! А иногда вообше не выбиралась из моего номера и буквально насиловала меня, покуда я не падал без сознания, вымотанный морально и физически!

— Понятно… Господин Ежинский, припомните, пожалуйста, а по утрам, часов примерно в семь, эта дама тоже принуждала вас к сексу?

— Конечно!

— Ежедневно?

— Да!

И тут раздался вопль из зала. К удивлению Ларисы, вопль принадлежал ее начальнице, кастелянше Гликерии Агаповне.

— Протестую! — возопила старая кастелянша. — Это неправда! Если этот сукин сын говорит, что он кажное утро к моей Раиске в дырку лазил, то кто ж тогда со мной, как не сама Раиска, такожде кажное утро белье сортировал, а? Полотенца в “Ванише” замачивал? Простыни с “Ленором” для аромату прополаскивал да опосля сушить развешивал? Брешешь ты, пес! Кобель вонючий!

“Ай спасибо, Гликерия Агаповна! Вот уж от кого не ожидала…”

— Протест отклонен за несвоевременностью. Если мы сочтем нужным, мы выслушаем вас, сударыня. Позже, — сухо сказал Главный Судья, и Лариса увидела ликование в очах ее супостата. — Продолжайте, господин Ежинский.

— Что ж продолжать?! — Ежинский явно после Такого юридического потворства обнаглел. — Я стал сексуальным рабом этой… дамы. Более того. Через Некоторое время я понял, что она пытается манипулировать не только моим телом, но и сознанием!

— Поясните.

— Однажды она потребовала от меня, чтобы я на Ней женился и в качестве свадебного подарка передал ей документ, вводящий ее во владение тремя моими фамильными поместьями. Но как я мог сделать это?! Ведь я дворянин, а сословное происхождение этой дамы мне неизвестно… К тому же я считаю, что брак между морфером и человеком ведет к вырождению нашего вида…

— Это пока не доказано окончательно. Продолжайте, господин Ежинский.

— Я решительно отказал этой женщине, мотивировав отказ тем, что уже давно и счастливо женат. Le mensonge au sauvetage, messieurs! Ложь во спасение…

“Какая же ты скотина, Ежинский! Будь ты проклят со всем своим княжеским родом во веки веков, аминь!”

— И что дальше?

— Эта женщина придумала дьявольски коварный план, ваша честь! Поняв, что не может заполучить ни меня как мужа, ни моих богатств, она решила попытаться погубить мою репутацию.

— Как именно это произошло?

— Однажды она, по своему обыкновению, тайно привела меня ночью в свой коттедж, умоляя о последней (как она утверждала и клялась) ночи бурной любви. Не в силах противостоять ее демоническому очарованию и опасаясь, что она начнет угрожать, поднимет шум на весь курорт, я пошел с нею. Той ночью в нее словно вселился демон похоти…

“Он в тебя, в тебя вселился и до сих пор не выселился, грязная сволочь! Да что же это за Суд Чести, когда судьи со спокойными лицами слушают этот бред! Я не верю. Такого просто не может быть. Это что, ролевая игра по роману Кафки “Процесс”?! Спокойно, Лариса, спокойно… Тебе дадут слово, а не дадут — сама возьмешь”.

— Она потребовала, чтобы я вел себя с нею как садист. Заставила привязать ее руки к спинке кровати и делать вид, что я насилую ее. При этом она нецензурно выражалась и приказывала мне производить… акт как можно грубее и злее…

— Вы выполнили ее требования?

— Я не хотел, но… Она меня заставила, ваша честь!

— Следовательно, вы имитировали акт насилия по ее просьбе, хотя со стороны это выглядело именно как настоящее насилие?

— Совершенно верно! И в этом заключался коварный план этой обольстительницы! Оказывается, она сговорилась с князем Жупаевым и бароном фон Вымпелем (кстати, я что-то не вижу этих мерзавцев в зале), чтобы они ворвались в ее жилище в кульминационный момент и повернули дело так, что я и в самом деле изнасиловал эту даму! Жупаев и фон Вымпель, не обладая никакими полномочиями, не разобравшись в сути вопроса, схватили меня и, основываясь лишь на словах женщины, посадили под домашний арест, обещая созвать Суд Чести, ибо морфер-насильник недостоин вести дальнейшее существование!

— Вы не согласны с этим? — быстро спросил Глас Правды.

— С чем? — тупо поглядел на лощеного джентльмена Ежинский.

— С тем. что морфер-насильник не имеет права на достойное существование и должен быть наказан.

— О, ваша честь, с этим я согласен! — воодушевился Ежинский. — Но ко мне это утверждение не имеет отношения, поскольку я не насильник! И если Вы судите меня за то, чего я не совершал…

— Это мы выясним позднее. Господин Ежинский, эта дама посещала вас во время вашего домашнего ареста?

— Да.

— Для чего?

— Склоняла к сотрудничеству… мм… то есть к браку. Она, видите ли, не желала со мной расставаться. Но я был тверд и отказал ей.