Читать книгу - "Разрушитель божественных замыслов - Владимир Сухинин"

— Ты это о чем? — на меня неотрывно смотрела орчанка, а я, задумавшись, в слух повторил слова Шизы.

— Думаю, где разместить твой навоз, — ответил я.

— Какой навоз? — бывшая небесная невеста удивленно смотрела на меня.

— Тот, что в обозе. А давай его продадим крестьянам, — предложил я, — чего тащить в город.

— Студент, — не выдержала воинственная дева, привычно язвительно назвав меня по-старому. Как бы это прозвище не прицепилось ко мне на всю жизнь. Я знаю так бывает. Моего школьного друга за крепкую стать звали боцман. Так боцманом и умер. Царствие ему небесное.

— Ты что дурак? — вытащила она меня из воспоминаний. — Какой навоз?

— Как какой? Ты сам сказала, что везешь шкуры и навоз. Забыла, что ли? — теперь удивился я.

— Ты странный, Ирридар, — задумчиво глядя на меня, проговорила девушка, — вроде умный, был советником у Великого хана, а иногда несешь какую-то глупость. Правильно дед сказал, что за тобой нужен пригляд. И твердая рука, чтобы направлять — с вызовом во взгляде, произнесла воительница.

— Я только хмыкнул, — вот это видала! — И показал ей дулю. — Твердая рука нашлась. Ремня не хочешь по заднице?

— Могу разрешить только после замужества, — не смутившись ответила она. — Но ты себя сам-то слышал? Навоз в приданное. Это надо же такое ляпнуть.

— А что там у тебя? — Мне стало интересно, чем одаривают орки своих невест отправляя в дальние края.

— Это для мужа, — категорично сказала она, нахмурив брови. Те были, как стрелочки разлетающиеся в стороны. Я даже подумал, выщипывает она их что ли?

— Вот пусть твой муж тебя и определяет вместе с приданным. Чего ко мне пришла?

Орчанка даже задохнулась от ярости, ее ноздри стали раздуваться, губы сжала и устремила на меня свой ястребиный взгляд, прямо что твоя персидская княжна. — Я что не красивая? Уродина? — перешла она в наступление.

— Нет, ты красавица. Всех румяней, всех белее. Лучше тебя на свете нет.

— Правда?

— Правда, правда, — не стал я лукавить, а че девка была ого-го.

Она как-то быстро успокоилась, и, накручивая локон на пальчик, спросила: — Тогда почему не женишься?

— Я еще маленький, — у меня всегда был заготовлен один ответ на счет поползновений на мою свободу.

— Я подожду, — сказала она и стала вылезать из повозки.

— А в обозе-то что? — не утерпел я, сильно любопытствуя, что же она там везет.

— То для мужа! — отрезала она и скрылась.

Вот и поговорили. И на кой мне сдались эти дамочки? Размышлял я. Гормоны виноваты, одни гормоны, пришел я к выводу. Иначе, как объяснить, что они вьют из меня веревки. Ведь я не подкаблучник, убеждал я сам себя. Просто добрый и воспитан так, что надо прийти на помощь женщине. А как иначе? Я мужчина. На мои размышления о долге и ответственности фыркнула Шиза. Но я сам понимал, что они шиты белыми нитками, и на ее скептицизм не обратил внимания. Меня занимало другое, что же делать с этой дикаркой и ее обозом? По Гáнге я примерно уже знал, определю в трактир под пригляд идришей. Но что делать с ее обозом для мужа? Вот проблема! Я снова зачесался. Между тем, наступил вечер. Посольство, растянувшееся длинным червяком по степи, стало собираться в кольцо, огораживая себя, как стеной повозками. За время, проведенное в степи, ездовые научились это делать достаточно проворно и быстро. Мы тоже поставили свои повозки в общий круг и стали готовиться к вечери. Гради-ил сходил за продуктами, я «развел» примус. Фома с эльфаром принялись готовить. На запах, доносящийся из котла, из своей повозки неохотно вылез магистр. Увидел меня и стал ворчать, — появилась пропажа. Тут орчанка все уши прожужжала — Где жених? Где жених? Прячешься что ли?

— Просто гулял. — Я не стал вдаваться в подробности и выдумывать причину своего отсутствия, а ответил кратко, но тоном своего голоса вежливо и твердо дал понять, что нечего совать свой нос в мою жизнь. Луминьян это понял, но не отстал.

— Я в твою жизнь не лезу, Ирридар, ты только объясни, что с Гáнгой Тох Рангор таной Аббаи из рода Гремучих змей делать собираешься?

Я удивленно посмотрел на магистра.

— А что я с ней должен делать? Она сама по себе, я сам по себе. Вон приданное мужу тащит, аж восемь повозок. Жить ей есть на что, пусть живет, как хочет.

— Ты вроде умный парень, нехеец, не как твои гордые соплеменники, а говоришь какую-то глупость. Я спрашиваю не из праздного любопытства. А по делу. — Он как умудренный жизнью старый товарищ, со взглядом, в котором читался немой укор, посмотрел на меня.

— Небесную невесту на чужбину собирал весь народ орков. Она досталась иноземцу, как самому достойному, и им стал, к моему большому сожалению, ты.

Ты не можешь вот так от нее избавиться, просто не замечая, этим ты нанесешь оскорбление всей степи. Вангор станет для всех племен орков врагом, ибо ты пренебрег подарком их Великого Отца. И ни купцы, ни посольские, никто больше из королевства, по степи ходить не смогут. У тебя небольшой выбор, мой друг.

Я сидел и внимательно слушал Луминьяна. Он мне открывал такие перспективы, что хоть бери веревку и вешайся.

— Ты представляешь, что с тобой сделают в Вангоре, если ты ее отвергнешь? — продолжил он. — И этим навлечешь на королевство неприятности?

А мне и представлять не надо было. На что способна месть государства, я знал. Меня перемелят в муку, сделают лепешку и сожрут. Интересно, кто постарался, подстроить мне такую западню: Рок или Курама? Себя я старался не винить.

А Луминьян продолжал просвещать меня по поводу моих возможностей.

— Ты можешь взять ее в жены или пообещать ей это, что возьмешь в жены потом. Но больше десяти лет ждать она не будет, затем на основании традиций степи будет считаться полноправной женой. И даже, если она загуляет и нарожает за это время кучу детей, ты должен будешь признать их своими. Они унаследуют твои деньги титул и прочее.

— Ты можешь прогнать ее, как недостойную, или убить, но тогда станешь кровным врагом гремучих змей. Что тоже не вариант. Можешь подарить другому, вон, например, Гради-илу. И это решит твою проблему, ты же не боишься проклятия женщины, — сказал он усмешкой.

— Эльфар до этой поры сидел, внимательно слушая магистра, и согласно качал головой, но после его последних слов встрепенулся и замахал руками.

— Нет, нет. Мне дарить не надо.

Я косо глянул на него и спросил Луминьяна: — Это все варианты?

— Все! — твердо заявил он.

— Ладно, что-нибудь придумаю. Бог не выдаст, свинья не съест, — закончил я земной мудростью.

— Интересная поговорка, — заметил Луминьян, поглощенный созерцанием варева в котле, он сунул туда свой нос, как Буратино в холст папы Карла. Не сварил бы, еще подумал я.