Читать книгу - "Врата дракона - Андрей Чернецов"

Он прошел через все эти ступени придворной иерархии, дослужившись к двадцати годам до начальника отделения евнухов (таковых при дворе было сто пятьдесят два человека при общем количестве придворных скопцов в три тысячи человек). Однако честолюбивая душа Гунь Сяотина жаждала несравненно большего. Хотелось для начала попасть в круг шестнадцати главных управляющих придворными евнухами. А затем…

Чем Янь-ван не шутит. Может быть, удастся ему достичь положения главного евнуха при правлении Цыси, Ли Ляньина, который был удостоен второго государственного ранга и носил на своей шапке красный шарик и разноцветное перо.

Юноша изо всех сил старался втереться в доверие к молодому императору Сюаньтуну. Но Сын Неба предпочел дружбу другого молодого евнуха, Ван Саньэра. Красивый, статный и высокий, белокожий, с овальным тонким безусым лицом, тот был похож на юную прекрасную девушку. Некоторые евнухи говорили даже, что он женственнее и красивее любой девушки. Государь приблизил его к себе и дал ему официальное имя Ван Фэнчи. Вскоре, став неразлучными друзьями, они всегда и везде были вместе. Гунь Сяотин только бессильно скрежетал зубами, наблюдая за веселыми совместными проказами и попойками молодых людей. У него самого так и не появилось ни одного друга в огромном и мрачном Запретном городе.

Несколько раз он предпринимал попытки оклеветать Ван Саньэра в глазах императора. Тщетно. Сюаньтун оставался глух к злобным наветам. Тогда Сяотин попытался отравить соперника. И тоже неудачно. Чуть сам не умер, надышавшись ядовитым паром, исходившим от котла, в котором готовилось кушанье для государева фаворита.

А потом произошел тот самый случай с проклятой бумагой. И все разом рухнуло. Не осталось ни тщеславия, ни честолюбия. Одна уязвленная гордость. Отравленная ненавистью душа.

Как радовался Гунь Сяотин, когда император лишился крова, изгнанный республиканцами за пределы Запретного города. То, что он и сам был выставлен вон, его не волновало. Вернулся в родной Лоян, где еще жила его семья. Поселился в старом отцовском доме, вскоре похоронил престарелых родителей и стал жить, лелея планы мести.

А его враг, как назло, не унывал. Оправившись от удара, нанесенного гоминдановцами, он стал правителем Маньчжоу-Го. Когда красные разгромили Японию и ликвидировали марионеточное государство, Гунь с затаенным дыханием ждал, когда Сына Неба поведут на казнь. Не повели. Пройдя через застенки коммунистов, Великий Цин благополучно вернулся к нормальной жизни и даже занял высокий пост в народном правительстве.

И вот недавно император умер.

А Гунь Сяотин так и не успел отомстить. Разве же смерть от болезни – это достойное воздаяние за муки и унижения, которые пришлось перетерпеть бедному евнуху?

«Найди сокровища Юя, – нашептывал злобный дух, – и тогда ты отомстишь своему обидчику так, как тебе даже не могло присниться. Завладев ими, ты навсегда закажешь Цинам дорогу к престолу. Кто знает, вдруг ты и сам станешь императором…»

– Замолчи! – зажал руками уши. – Ну, какой из меня, старого калеки, Сын Неба?!

«Как знать, как знать… Переменчив жребий людской».

– Кто ты? – взывал Гунь Сяотин к голосу, но тот предпочитал отмалчиваться.

Старый евнух таки поехал в Сиань и, руководствуясь планом, отыскал клад Цыси. При этом в Сяояньте, не доглядев, он угодил в хитроумную ловушку. Хорошо еще, что вовремя успел сгруппироваться и прыгнуть. Из четырех металлических стрел, внезапно вылетевших из стены, его задела только одна, насквозь пробив левую руку. Наверное, штырь был смазан какой-то гадостью. Рана долго и упорно не заживала. Думал даже, что придется распрощаться с рукой. Слава всемилостивым богам, выздоровел. Но его счет к Цинам значительно вырос.

Найденные сокровища он привез на родину, где и спрятал, вверив их опеке Будды Вайрочаны. Так ему велел все тот же таинственный голос, впрочем, сразу же после всего происшедшего умолкший и больше не появлявшийся.

Уже почти четверть века прошло с тех пор.

Гунь Сяотин поначалу ждал, когда сладкоречивый голос объявится вновь и исполнится то, что им было обещано.

Но вернулись только страшные сны. Сразу же после того, как были перепрятаны драгоценности Юя.

И почти каждую ночь к старику являлся его покойный молодой государь и направлял дуло револьвера прямо в лоб нерадивого слуги. Странно, однако все чаще евнуху хотелось, чтобы Сюаньтун нажал на курок и револьвер выстрелил…

* * *

– Лоян – одно из самых богатых в историческом плане мест Китая, – увлеченно щебетал Джимми, продолжая исполнять добровольно принятые на себя обязанности гида. – Основанный в тысяча двухсотом году до рождества Христова, город служил столицей десяти династиям, пока не потерял свой статус в десятом веке, когда династия Цзинь перенесла столицу в Кайфэн. В двенадцатом веке в Лоян ворвались орды чжурчжэней, и город так полностью и не оправился от этой катастрофы. Веками потом он оставался маленьким провинциальным городком, растущим на месте исчезнувшей имперской столицы.

– Sic transit gloria mundi, – констатировал Чен с довольной улыбкой. – Так проходит слава земная.

Бетси хмыкнула.

Большая часть из того, что обыкновенно нес «лучший водитель Гонконга», напоминала бред сивой кобылы. Какие-то мелодраматические истории о многочисленных родственниках, описания его любовных похождений, впечатления от увиденного и пережитого во время дальних странствий, воспоминания об артистической карьере и тому подобное. Как правило, мисс МакДугал, пропускала все это мимо ушей, особенно не вникая в суть произносимого Джимми, и лишь иногда вставляла реплики, чтобы создать видимость беседы. Она знала, что водителям, прежде всего, во время дальних поездок, просто необходимо вести с пассажиром разговор, чтобы ненароком не заснуть. Так девушка и относилась к дорожному трепу мистера Чена.

Правда, иногда ее попутчик озадачивал ее. Как, например, вчера во время их визита в монастырь. Она-то снова посчитала рассказ Джимми об участии в съемках фильма «Кинг-Конг против Шаолиня» очередной уткой и не придала ей значения. Оказалось, зря. В байке Чена были крупицы истины. Нужно все-таки хоть иногда отбрасывать свой скептицизм.

В то же время рассказы Джимми об исторических достопримечательностях мест, которые они проезжали, отличались поразительной точностью. Как будто Чен специально вызубрил кучу путеводителей, словно заранее готовился к этой поездке.

«Да нет же, – одергивала себя Бетси. – Это полный нонсенс. Мы познакомились совершенно случайно. Я вполне могла нанять себе в компаньоны-переводчики кого-нибудь другого. Маршрута нашего следования он не знал наверняка. Ведь я ему только и сообщила, что собираюсь в Сиань. Ни Пекин, ни Лоян не планировались. Нет, я просто страдаю манией преследования. Эти маленькие стычки в Сиане и Пекине сделали меня подозрительной. Уж скорее немой Вей подходит на роль «темной лошадки»».

Посмотрев на толстяка, мирно кунявшего на заднем сидении, девушка улыбнулась. Хорош шпион, нечего сказать. С его грацией и расторопностью только Винни Пуха играть в детских спектаклях.