Читать книгу - "Время - московское! - Александр Зорич"

Ах, как же ей не хотелось сдаваться!

— Саша, но ведь можно послать туда корабль? И посмотреть на месте — есть звезда с планетами или нет?

— Конечно, можно. Только ведь война, Таня. Корабли Главдальразведки сейчас переданы в ведение военных. А военфлот не станет рисковать звездолетами и жечь дефицитный люксоген ради проведения разведки с совершенно неопределенной оперативной выгодой…

— Есть еще научная флотилия РАН!

— Есть. И что вы думаете: хотя бы один достойный упоминания звездолет РАН сейчас не мобилизован?

— Выходит, все было зря? Да, зря? Вы так считаете?!

Таня поглядела на меня так, будто я, лично я был главным волокитчиком из Академии Наук, в надцатый раз начертавшим резолюцию: «В прошении отказать, звездолет для разведки не выделять, впредь гнать эту Таньку с ее сумасбродными идейками взашей!»

Я промолчал, чувствуя неловкость.

Мне приходилось констатировать, что я переборщил. Нельзя так с людьми! Всему виной моя проклятая честность, мое безыскусное прямодушие…

Нет бы: «Конечно, вы совершенно правы! Именно так! Флотилия РАН вам поможет! Сейчас вернетесь на Землю, напишете обстоятельный доклад, попросите снарядить что-нибудь солидное, астроразведчик типа «Восход» или «Академик Мстислав Келдыш»… А тем временем мы тут войну по-быстренькому выиграем! Все станет проще, откроется гражданская навигация через Конкордию! Вам, Таня, дадут звездолет! Вы полетите! Найдете древний джипсианский город! Напишете докторскую! Получите госпремию! Возглавите отдел!.. А там, глядишь, под вас и персональный институт откроют, джипсоведения и смежных дисциплин! Станете его директором! Звездой! Луи Пастером ксеноархеологии!»

Но не умею я так щедро врать — особенно тем людям, которые мне симпатичны.

Войне не видно ни конца ни края. Вся логика Таниных доводов висит на волоске. Не даст ей никто ни «Восхода», ни «Келдыша», ни даже рейдовой говновозки…

Сказать ей еще и это? Сказать? Чтобы она, несмотря на всю мою правоту, возненавидела меня до конца жизни?

Таня тоже молчала, и по всему было видно, что думы одолевают ее самые черные…

И не только о многочисленных угрозах ее открытию (действительно серьезному), которые неожиданно возникли при сопоставлении чоругских данных с нашим Реестром, но и о соблюдении светских приличий. В самом деле, ведь разговор-то наш полностью исчерпал себя! И потому лейтенанту Пушкину, по хорошим делам, надо бы откланяться и покатиться колбаской по Малой Спасской в направлении мест постоянной дислокации. А он, этот постылый лейтенант, краснеет, мнется, но не уходит.

Что прикажете делать?

«Ладно, и впрямь пора оставить Таню наедине с ее учеными думушками… А то еще расплачется и, снова же, возненавидит меня за то, что я стал свидетелем ее слабости», — решил я. Раскрыл уже было рот, как Таня вдруг сказала:

— А, к черту. Гори оно все синим пламенем! Спасибо, хоть мы вообще живы остались — тогда, на «Счастливом»… Отдавайте, Саша, глоббур обратно. Закажу для него красивую подставку, поставлю на письменный стол. Будет мне амулетом и заодно напоминанием о несостоявшемся открытии.

«Час от часу не легче!»

— Ваш глоббур, Таня, оказался одноразовым. Майоры-дипломаты объяснили, что и такие бывают. Уж не знаю почему чоруг, с которым вы подружились, сделал именно такой… Может быть, это имело для него особый символический смысл…

— Так что, глоббура больше нет?

— Полная деструкция в процессе чтения, абсолютная. Вот тут уж точно она могла разреветься!

«Ну, Пушкин, спасай положение! Говори что хочешь, только не молчи! И немедленно меняй тему!»

— Кстати, Таня, насчет амулетов! Я только что встретил одного своего приятеля, тоже пилота. Мы вместе воевали… И вот он мне подарил такую штучку! Прелюбопытную! Вам, как ксеноархеологу, наверняка будет интересно. Никогда не угадаете, что это и откуда взялось!

Не дожидаясь ее реакции, я достал амулет Меркулова, открыл его и, вытащив содержимое, разложил на столе все сокровища: дюралевый цилиндрик, крышечка, маленький свиток.

Мой расчет оказался верен: профессиональный интерес переборол в Тане уныние — по крайней мере временно.

— Да, любопытно… Но это всего лишь фарси!.. На обороте — арамейский… Если свиток и старый, в чем я сомневаюсь, он по всем признакам принадлежит Великорасе, а не ксеноцивилизации… Материал, правда, любопытный… Несомненно, пергамент, но из кожи какого животного?..

— Я не знаю — насчет кожи. Зато мне известно, кто его написал. А вам — нет. И вы ни за что не угадаете! Спорим?

Таня улыбнулась мне снисходительной улыбкой — именно такая и пристала настоящим профессионалам, когда праздные невежды подвергают сомнению их компетентность.

«Да что ты можешь знать об этом свитке, сын звезды, чего я, дипломированный специалист, не раскусила бы за две минуты?» — вот о чем сияла ее улыбка.

— На что будем спорить? — елейным голоском осведомилась Таня.

— М-м-м… На интерес?

— Не годится. Давайте так: если я угадаю автора, вы поклянетесь быть моим… как бы это сказать… главным свидетелем. То есть в какой бы инстанции мне ни пришлось отстаивать аутентичность астрографической информации, полученной от Эль-Сида, вы в устной и письменной форме подтвердите, что она была получена заслуживающим доверия образом.

«Станет такая плакать… ага, рыдать и рвать на себе волосы… Нет, Пушкин, у этой девушки акулья хватка и хризолиновые нервы! Она будет писать проекты и пропозиции, доказывать и спорить, дойдет до Председателя Растова, но не отступится!»

И мне это понравилось, очень понравилось.

— Таня, честное слово, я и так готов помогать вам словом и делом. Так что просите большего!

— Нет, большего — не надо. Меня устроит и так.

— Хорошо. Но что, если спор выиграю все-таки я?

— Если вы? Хм. Если вы, то я разрешу вам… разрешу вам… — Таня игриво закатила глаза к потолку, точнее, подволоку, ведь мы находились в каюте корабля, — пригласить меня на обед!

— На обед или на ужин?

— На обед.

— Что ж, сочту за честь!.. Итак, Таня, вопрос: кто же автор свитка? Я даже поставлю его точнее и честнее: к какой этнической или религиозной группе принадлежит автор?

— Первый приходящий на ум ответ, что автор — зороастриец из Конкордии, является неверным? Иначе бы вы и не загадали загадку — ведь так?

— Так.

— Хорошо. В таком случае сейчас я включу чайник, а заодно принесу одну вещицу, без которой дальнейшие разыскания лишены смысла.

— Вы пойдете за универсальной отвечалкой?

— Я пойду к соседям за «Сигурдом». Кстати, чтобы мне не ходить, может быть, у вас есть? Это, я слышала, военная модель?