Читать книгу - "Шанс для неудачников. Том 2 - Сергей Мусаниф"

— Хорошо, я подумаю и над этим, — сказал император. — Хотя, должен сказать, мне не слишком нравится предоставленный мне выбор. Либо отправить вас на смерть, либо отказать вам в вашей просьбе после того, что вы сделали для Империи.

— Есть еще кое-что, в чем вы можете мне помочь.

— Девушка, потерявшая память, — угадал с первого раза Таррен.

— Именно.

— Мы позаботимся о достойной жизни для нее, — сказал император. — Или у вас есть какие-то особые пожелания?

— Нет. Просто я хотел бы знать, что за ней присматривают.

— За ней присмотрят, — уверил меня Таррен. — Еще что-нибудь? Ваш друг, полковник Риттер…

— Ему осталось немного, — сказал я. — Все, что ему нужно, это тишина и покой.

— Он их получит. Он может оставаться в моей резиденции до тех пор… — император осекся.

— Да, именно до этих пор, — сказал я.

— В такие минуты я понимаю, как ограничена императорская власть, — сказал Таррен. — Я хочу наградить вас, но мне практически нечего вам предложить. Я не могу вернуть память вашей подруге, я не могу продлить жизнь полковника Риттера, мне сложно отказать вам в вашей просьбе относительно похода на Кридон… Я все еще у вас в долгу, Алекс.

— Не отказывайте в моей просьбе, и я буду считать, что мы в расчете, — улыбнулся я.

— Как же я могу считать, что мы в расчете, если вы намерены отдать свою жизнь за мою Империю? — поинтересовался он.

— Не за Империю, — сказал я. — За нечто большее, чем Империя.

Император покачал головой.

— Мы так часто говорим о готовности отдать жизнь, что эти слова начинают превращаться в обычную формальность, — сказал он. — Поэтому ситуация, когда кто-то действительно готов пожертвовать своей жизнью, хотя от него этого и не требуют, зачастую становится для нас большой неожиданностью. Я был рад познакомиться с вами, Алекс.

— Я тоже был рад познакомиться с вами, Таррен. Вы возвращаете мне веру в монархию.

И в этот момент я почти не врал. Я лишь слегка преувеличил.

Император покинул свою летнюю резиденцию ранним утром. Реннер, заглянувший ко мне после завтрака, сказал, что им получено предварительное разрешение на проведение операции «Игла» и у нас есть неделя, чтобы разработать и предоставить на утверждение императора ее окончательный план.

— «Игла», — фыркнул Риттер, когда я рассказал ему новости. — Название символизирует. Скаари вот-вот ударят по нам кувалдой, а мы готовимся нанести упреждающий удар иголкой.

— Имеется в виду, что иголкой тоже можно убить, — сказал я. — Если нанести удар в самое сердце.

— Да, но когда у тебя в руках кувалда, ты вообще можешь забыть о точном прицеливании.

— Дай мне на минутку Холдена, — попросил я.

— Как будто я это контролирую, — вздохнул Риттер. — Зачем он тебе?

— Он террорист и регрессор, и мне интересно его профессиональное мнение.

— Потрясающе, — сказал Риттер. — Жизнь с каждым днем все больше напоминает мне сумасшедший дом.

— Есть желание подлечиться?

— Есть желание найти главврача и свернуть ему шею, — сказал Риттер.

— Есть мнение, что это уже сделал генерал Визерс.

— А, точно. И тут он меня опередил. До чего же пронырливый сукин с… — Риттер осекся, потому что за руль сел его темный попутчик. — Ну и чего тебе надобно, старче?

— Ты все слышал, — сказал я. — Я просто хочу знать, что ты думаешь.

— Я не знаю всех подробностей.

— Неважно, — сказал я. — Мне интересно, может ли это сработать в принципе.

— Я думаю, Кридон является ключевой фигурой нынешней структуры Гегемонии, — сказал Холден. — Его устранение имеет смысл. Я не знаю, остановит ли это корабли вторжения, но в самой Гегемонии точно начнется хаос, и что-то, скорее всего это мой богатый жизненный опыт, подсказывает мне: аналогов этого хаоса Гегемония еще не знала. Кридон должен был наступить на хвост многим влиятельным кланам, а эти ребята такого никому не прощают.

— Но не обернется ли их ярость против нас?

— Против людей и кленнонцев, ты имеешь в виду?

— Да.

— Конечно, обернется, — сказал Холден. — Но это не будет первоочередной задачей. Сначала они попытаются заполнить образовавшийся вакуум власти.

— Ты не можешь заглянуть в будущее и сказать, что из этого выйдет?

— В таком состоянии — нет, — сказал Холден. — А если я выйду из этого тела… Я уже не смогу вернуться в него, чтобы тебе рассказать.

— Сколько тебе осталось?

— Месяц, — сказал он. — Может быть, меньше.

— Жаль, — сказал я. — Мне пригодилась бы и твоя помощь, и помощь Риттера.

— Не будь таким эгоистом, — ухмыльнулся Холден. — И раз уж мы заговорили о сроках… Ты знаешь, что твоя энергия начала вытекать в никуда?

— Догадываюсь. Или я просто съел что-нибудь не то.

— Видимо, я ошибся, и последствия настигнут тебя раньше, чем я предполагал. Хотя и позже, чем всех остальных.

— Я все равно ничего не помню, — сказал я. — Так что не исключаю вариант, что ты просто ездишь мне по мозгам.

— Ну а смысл?

— Не знаю. Может, ты вовсе и не Феникс, а плод шизофренического расстройства Риттера, слетевшего с катушек после криостазиса и зациклившегося на твоей персоне.

— Хорошая версия, — одобрил Феникс. — На что только не готовы идти люди, чтобы не видеть правды.

— Таки люди?

— Ты пока еще человек, Алекс, — сказал он. — Продвинутый, проапргрейденный, но только человек.

— Насколько я понимаю, ты сейчас тоже связан ограничениями тела, в котором существуешь.

— Но я-то помню, кто я такой, и поиск смысла бытия меня совершенно не тяготит, — сказал он. — А ты, судя по всему, испытываешь комплекс вины величиной с галактику и намерен искупить причиненный человечеству вред своей героической гибелью на Кридоне. Хотя ты лично никакого вреда и не причинял.

— И в чем я не прав?

— В том, что продолжаешь думать как человек. Хотя я и должен признать, что это вынужденная ошибка. Ведь ты просто не мог научиться думать по-другому.

— Наша личность — это сумма наших воспоминаний, — напомнил я.

— Хочешь, я предскажу тебе будущее? — спросил он. — Никакой мистики, все основано на логике и знании.

— Попробуй.

— На Кридоне тебя убьют, — сказал Холден. — Собственно говоря, вас всех там убьют, независимо от того, сумеете вы ликвидировать Кридона или нет.

— Это тебе любой предскажет, — сказал я.

— Я еще не закончил. В тот миг, когда это твое тело перестанет существовать, ты обретешь другую память, — сказал Холден. — Соответственно, ты станешь совсем другой личностью. И ты перестанешь видеть смысл в последних своих действиях. Люди, кленнонцы, скаари… все это потеряет для тебя значение. После этого ты просуществуешь еще какое-то время в своей естественной форме.