Читать книгу - "Певец из Кастагвардии - Джейн Уэлч"

Каспар закивал, мечтая, чтобы она перестала его так называть.

– Тогда рассказывайте! – настаивало создание, указывая пальцем на Папоротника. – Начинай ты.

– Но я… – Папоротник растерянно затоптался на месте, поворачиваясь к Каспару за поддержкой. – Спар, я не знаю ни одной истории.

Лица квадратных созданий помрачнели.

– Нам, горовикам, нужна история, – нетерпеливо воскликнул самый юный из них. – Это какой-то скверный подарок! Почему они не хотят рассказывать? Я ждал столько лет! Расскажите мне об этом, – потребовал он, опуская ладони в озеро. – Вода говорит о медведях, которые живут там, наверху. Но водяные слова закрыты. Она прошла недалекий путь.

Каспар не понимал, что бы это могло значить.

– Наверное, это моя история, – предположил Нейт, бросая тревожный взгляд на белые кости в озере. – Я могу рассказать про медведей.

Каспар слегка расслабился, когда беспокойный горовик сел на свое место, урча и пыхтя.

– Тогда говори. И начинай с самого начала. Иначе нельзя. Нейт подтолкнул свою сестренку поближе к Урсуле.

– Эта история начинается с волков. – Голос его стал глубоким и звучным, и Каспар, слышавший многих превосходных рассказчиков, понял, что юный овиссиец неплохо владеет этим искусством. – И раз уж вы просите начинать с начала, вам придется выслушать еще одну историю.

Горовики согласно закивали.

– Мы в Овиссии из рода в род выпасали овечьи стада. Но потом с севера пришли волки. Они спустились с торра-альтанских гор и принялись охотиться на наших овец.

– При чем же тут медведи? – перебил Папоротник. Каспар легонько пнул его в бок.

– Сиди спокойно и не мешай. Мы должны понравиться этим созданиям… Хотя бы попробовать. – Голос его дрогнул.

– Потом овцы кончились, – продолжал Нейт. – И звери переключились на нас. Они убивали беззащитных детей и женщин, приходя в деревни. Когда волки явились к нам в долину, я спрятался на дереве, как последний трус, и видел, как они рвут моих односельчан на куски. В панике кто-то подпалил соломенную крышу, и вскоре деревня уже полыхала, как огромный погребальный костер. К утру волки ушли, и я побежал домой и нашел в живых из всей семьи только сестренку. Глаза ее были совсем белыми, она смотрела в одну точку и все повторяла, что видела волка с человеческим лицом.

Неожиданно вмешалась Лана и перехватила нить повествования:

– Мама меня спрятала в печку, где мы пекли хлеб. Печка еще не остыла, и я чуть не задохнулась там, но задвинула заслонку и сидела тихо-тихо. Там была щелочка, и я сквозь нее видела все, все. – Девочка сильно задрожала, по лицу ее текли слезы. – Я слышала, как мама кричит, а потом вдруг стало тихо. Только остались шаги… Такие мягкие, тяжелые шаги по всему дому. Я поглядела сквозь щелочку и увидела, что это большой-пребольшой волк. Серый, с черной гривой, оскаленный, он стоял как раз напротив печки и принюхивался. Я видела его лицо, совсем без глаз, но такое, как у человека, ужасное, ужасное… Я… я его видела совсем близко. А мама…

Тут голос девочки прервался, она зашлась рыданиями.

Нейт потянул ее из объятий Урсулы и крепко притиснул к груди. Плечи Ланы часто вздрагивали. Горовики опустили ладони в воду и важно закивали.

– Да, да, это правда. О нем рассказывает вода. Каспар дернулся всем телом, но не посмел прервать рассказ.

Нейт потер повлажневшие глаза.

– Вот так получилось, что мы ушли из деревни. Нам больше было негде жить. А на дороге нам повстречались солдаты, люди барона Годафрида. Когда я объяснил, что мы пострадали от волков, они сказали, что для меня есть работа – убивать этих тварей. Если уж торра-альтанцы не могут с ними справиться, то мы должны пойти в их горы и сделать за них эту работу – это были их слова, и я тут же согласился. Нам было не на что жить, а за волков хорошо платили. Кроме того, я горел жаждой мести, как и многие другие люди в нашем отряде. Нас таких было немало. Волки причинили горе множеству народа.

Парень уныло смотрел в сторону и прервался, чтобы тяжело вздохнуть.

– Но волков нам попадалось мало. Я переходил из одного отряда в другой и так добрался до восточных предгорий. Там люди уже не говорили ничего о волках, как будто забыв про них; и людей барона Годафрида среди нас уже не было, только разные отщепенцы вроде меня. Я бы счел, что мне не повезло, если бы не зарабатывал хорошие деньги.

Нейт похлопал по тугому кошельку на поясе.

– Но мы уже не охотились на волков: нас посылали на медведей. Полагалось ловить по медведю в неделю. Мы заманивали их в ловушки, а потом переправляли через горы, к медвежатникам. – Он кивнул в сторону Урсулы. – Это была тяжелая работа, и она очень отвлекала от волков, но деньги платили хорошие. Ну и… В общем, вот и вся история, – неожиданно оборвал он рассказ. – Больше мне нечего сказать про медведей.

Выразительные лица горовиков были как у детишек, которым в праздничный вечер позволили подольше оставаться У огня в компании взрослых. Они казались довольными, пока Нейт говорил, – но теперь на всех лицах написалось разочарование.

– Разве же это история? Это всего лишь коротенький случай! – Один из горовиков встал и бросил в озеро огромный камень, как обиженный ребенок, швыряющий игрушку. Каменные великаны, уже перебравшиеся с острова на берег, недовольно зароптали.

– Ну вот, мы принесли им подарки, и какова благодарность…

Урсула неожиданно поднялась на ноги, поглядывая на Каспара, словно ожидая его одобрения.

– Я могу рассказать… Я много об этом знаю, потому что медведи мне как родичи. Такие, как Нейт, ловили медведей и переправляли их через горы, а я, понимаете, как раз поджидала там. Ну, я забирала этих медведей и, понимаете, уводила их дальше. – Девушка нервно стискивала руки. – Дальше, к морю, а потом их сажали на корабли и увозили, ну, то есть далеко за море. Я это видела.

Она запиналась и с трудом подбирала слова. В отличие от Нейта, у Урсулы не было таланта рассказчика.

– Море, великое, безбрежное море, – загудели горовики. – О, как прекрасно прикоснуться к величию, безбрежности, вечности воды. Широкие, глубокие воды, воды без конца и начала!

Многие из них снова опустили неуклюжие руки в клубящееся озеро и пили воду с ладоней. Прежде чем снова взглянуть на Урсулу, странные создания дружно вздохнули.

Один наставил на девушку обвиняющий палец.

– Но ты маленькое существо; как бы ты могла приказывать медведю? Нам нужны истории, а не выдумки.

– Это не выдумка! Но я сама не знаю, как у меня это получается. Я совсем никто, даже имени у меня нет, только прозвище – Урсула, это из-за того, что я вожусь с медведями. Но в сердце своем я знаю, что это не настоящее имя.

Горовики выражали живейший интерес и ловили каждое слово девушки. Каспар был в этом с ними солидарен – более интересной истории он давно не слышал.